Павел Михайлович Кокорин Фантастическая явь
Фантастическая явь
Второй сборник
Кто красоту познал природы, – Поймет поэзию мою. Проклянет каменные своды, Где жизнь хоронит он свою… И я, – жрец истинной свободы – Зову: «За мной, за мной, народы, – Где я живу, где я пою, Внимая солнцу… соловью!»..Автор.
Увертюра
Памяти Мирры Лохвицкой.
Я баюкаю душу усталую
Лета сказкою звонко-поющей цветистою…
Ранним утром в небес пелену сине-чистую
Краску льет Божество рдяно-алую.
А за ней и светила лучей рать игристую
Обсушить, обогреть грудь земную росистую
Посылает оно из далекого
Рдяного неба, неба глубокого…
Я баюкаю душу скорбящую
Лета сказкою ярко-цветистой, душистою,
Когда полдень оденется в тогу лучистую
И своей страстью знойно-палящею
И леса, и моря, и всю землю тернистую
Обоймет, заласкает ее, деву льдистую,
Из прекрасного, из далекого
Ясного неба, неба глубокого.
Я баюкаю душу унылую
Лета сказкою остро-душистой, златистою;
Вечер томный раскинет прохладу тенистую,
И я, за руку взяв свою милую,
В лес иду слушать трель соловья голосистую
И мечтать, под напевы его, про жизнь чистую,
За завесою неба далекого,
Синего неба, неба глубокого..
К Музе
Ползет, ползет змея разврата,
Ей нет препятствий на пути;
И жалко мне себя и брата,
Но чем спасти? Куда уйти
От этой гидры стоголовой,
Свой яд пустившей в нашу кровь?
Куда ни глянь, – царит целковый,
И гаснет чистая любовь.
И веры нет у нас друг в друга,
И нет надежды во груди…
Ах, Муза, верная подруга,
На миг в мир лучший уведи –
Где радость тихая разлита,
Где Вечной Правды торжество,
Где жизнь любовью перевита,
Где жизнью правит Божество.
Пусть я забудусь на мгновенье
От чар житейской суеты,
Увидев дивное селенье –
Желанный плод мирской мечты!
Глазки твои
Глазки твои – это звездочки в небе,
Взглянешь на них, – и забудешь о хлебе;
Глазки твои – это синее море.
Взглянешь на них, – легче тяжкое горе;
Глазки твои – в спелой ржи васильки,
Взглянешь на них, – меньше в сердце тоски;
Глазки твои – это неба лазурь,
Взглянешь на них, – отдыхаешь от бурь;
Глазки твои – просто милые глазки,
Яркая быль поэтической сказки;
Глазки твои – это лета цветы,
Взглянешь на них, – и родятся мечты;
Глазки твои – это солнца лучи!
Стой, залюбуйся на них и… молчи.
«Стояла поздняя весна…»
Посвящ. Игорю-Северянину.
Стояла поздняя весна.
Царила ночь над миром сонным,
И ароматом благовонным
Кадили роза и сосна
Перед лицом луны лимонным.
Мне нынче ночь, не заспалась,
Бродил я тихо над рекою,
И, незнакомая с тоскою,
Душа природе отдалась,
Предавшись неге и покою.
Но вот, в полуночной тиши,
Разлился голос твой певучий;
Каскадом красочных созвучий
Смутив покой моей души,
За проходящей скрылся тучей.
Спустилась в душу мне тоска,
И мне не дышится уж вольно,
Хоть все попрежнему привольно –
И лес, и небо, и река…
Но сердце… сердцу больно, больно…
«Цветистая черемуха глядит в мое окно…»
Цветистая черемуха глядит в мое окно…
Как ясно это вижу я, а было то давно!
Весна была, цвел месяц май, мне шел двадцатый год,
И не было в душе моей ни горя, ни невзгод.
Любил тебя, хорошая, и был любим тобой.
Я счастлив был, как солнышко под шапкой голубой.
Бывало, день работаем, отрада на душе;
С тобой, моя желанная, был рай и в шалаше.
Бывало, поздним вечером идем гулять мы в сад;
Счастливые, так радостно впиваем аромат.
Бывало, ночью в комнате сидим мы у окна,
И с неба сине-звездного ласкает нас луна.
Ах, как легко дышалося в те светлые года!
Все – все вокруг ласкало нас, и пряталась беда.
Мы думали, что радости не выпить никогда,
Со звоном жизнь катилася, как вешняя вода…
На смене
Вечер гаснет… Тише, тише…
Спит Господен Храм-Дворец,
И по куполу, по крыше,
Чуть-чуть облачков повыше,
Сеет звездочки Творец.
Загорелись, засветились
Сочно звезды в высоте,
И лучи к земле пролились,
Все виды преобразились, –
Хоть и те-же, да не те.
Ночь-волшебница одела
Землю в сказочный покров;
С облаков луна глядела,
Тайну высказать хотела,
Да земных не знала слов…
В поле
Утром в поле из деревни вышел я…
Как здесь дышится свободно и легко!
Впереди меня дорога, как змея,
Изогнулася и смотрит далеко;
Вправо, влево рожь высокая стоит,
Под покровом густо спрятав васильки,
И простор полей весь солнышком облит,
Серебрятся, золотятся колоски.
А за морем ржи синеет в дали лес,
Из него несется песня соловья,
Чтоб исчезнуть в глубь лазурную небес…
Очарован, заколдован видом я!
В пляске шумной над моею головой
Комариный рой, как облако, висит;
Выше, в небе, протянувшися гурьбой,
Журавлей семья с курлыканьем летит.
Ах, куда бы только я не бросил взор,
Всюду слышится встающей жизни звон,
Всюду видит глаз ликующий простор…
Мне не верится, что это все не сон!
Летняя ночь
Порой закатною, по берегу крутому
Ручья поющего и скрытого в тени,
Шла тихо девушка, несущая истому
И в небо сеющая яркие огни.
Брюнетка жгучая, в истомной страсти млея,
Очами грустными вперилась в высоту.
Дыша цветами и – вся от