каждой винтокрылой машины в сторону Круга с конусом. При других обстоятельствах Воронцов взвыл бы от восторга при виде такого зрелища, но сейчас одна мысль вертелась в башке: лишь бы не зацепило, лишь бы камера не отказала. И била его крупная нервная дрожь, куда чего девалось, бесстрашия не было и в помине, зато того самого мандража полные штаны.

   А следом ударили ракетомётные установки. И чуть погодя опять танки с вертолётами. И чего сразу не ядрёной бомбой, интересно? А, понятно, центр России, боятся тут всё загадить...

   Он, оказывается, зажмуривал глаза, берёг подсознательно самый важный человеческий орган, но теперь смотрел с любопытством, хотелось понять результат обстрелов. Нервная дрожь потихоньку сходила на нет, человек очень адаптивное существо, испытал вот сейчас такое Воронцов на собственной шкуре. За пять минут, что длился ураганный огонь из всех видов, успел привыкнуть и к грохоту, и к взрывам, и пулемётным очередям, и вообще... привыкнуть. Даже глаза протёр, чтобы лучше видеть. И бинокль поднёс.

   Дождь вроде поутих, видно в оптику стало получше. На первый взгляд, конус не пострадал, Олег даже не удивился, что-то ему подсказывало - сооружение так просто не возьмёшь. И сооружение ли? Термин подразумевает, что кто-то хрень эту строил, а интуиция Воронцову твердила, что стройкой тут и не пахло, что в таком вот виде этот конус сразу и образовался, возможно даже, буквально за минуту. Как такое возможно, он и думать не хотел. Мало ли как? Пусть разбираются те, кто в научных лабораториях халаты протирает, а он лучше всё запечатлеет и будет первым по количеству просмотров. Поэтому голову чуть повыше, чтобы трава не мешала, и бинокль на максимум. А камера сама фиксирует и наводится, она у него недешёвая.

   Всё-таки конусу досталось. Немного. Видны были сколы, выщербленные места, вмятины. Олег сказал бы, что поцарапали чуток. Местами. В целом ничего не развалилось, не обрушилось, как того, наверное, хотели военные с их огневой мощью. Получилось, однако, почти вхолостую. Махина как подпирала небо, так и продолжает его подпирать. И тогда по ней вдарили ещё раз.

   Снова грохот, тряска, вспышки, визг рикошетов, пунктиры трассеров, гул... Словом, дым коромыслом... Убивали конус куда тщательней, чем по первому разу. И куда дольше, долбили беспрерывно, из всех стволов. Воронцов, забывшись, аж приподнялся на руках, словно отжиматься собрался. Зрелище того стоило.

   Вспышки на конусе возникали ежесекундно, это танки перезаряжались и колотили, и колотили прямой наводкой и, скорее всего, бронебойными. Добавляли и ракетомёты терминаторов. "Аллигаторы" не отставали тоже. Да и истребители наверняка дотягивались своими "воздух-земля". Или "Грады". Грохочущий ад тут был обеспечен. Чего-чего, а служивые это делать умели лучше всех. И, похоже, чего-то добились. "Аллигаторы" отвалили пополнять боезапас, а терминаторы неровной цепочкой двинулись вперёд.

   Когда утихло и улеглось, Воронцов увидел в конусе широкую чёрную щель, от земли на высоте метров тридцати, и несколько овальных тёмных пятен повыше. Похоже, танковые снаряды расколошматили всё-таки прочный корпус. Более того, на корпусе появились трещины. Много. Словно по варёному яйцу постучали ложкой, чтобы очистить скорлупу и добраться до вкусного белка с желтком...

   Ага, начинается самое интересное. Как бы подобраться поближе?

   И он начал сползать с холма к дороге, рассчитывая потом как-нибудь выдвинуться вперёд. Проползти в траве с десяток метров, например. А там ещё продвинуться, прячась за кустами или в той же траве. Вряд ли его заметят, по сторонам наверняка не смотрят, всё внимание объекту. Можно даже пригибаясь и бегом. Или не рисковать?

   Спустившись к дороге, перевёл дух. Холм заслонил его и от Круга, и от группировки. Воронцов завертел головой, прикидывая, куда дальше. Вот и подходящая ложбинка, как раз в нужную сторону. И только сделал шаг по направлению, как вдруг конус нанёс ответный удар. Мир перевернулся вверх тормашками, ударил Олега по голове и бросил куда-то во тьму...

<p>

4</p>

   Ткань мирозданья, несмотря на всю свою монументальность, многослойность и незыблемость, на самом деле вещь довольно хрупкая. Порвать её можно в любом месте. Только нужно знать, как. Конус, по-видимому, знал. И располагал всем необходимым для. Эдакий нож гильотины, разрубающий реальность.

   Нож прошёл буквально в нескольких метрах от Воронцова, развалил холм, с которого тот только что спустился, широким зигзагом перерубил полотно дороги и зазмеился дальше, исчезая где-то в полях. Сопровождалось действо утробным гулом, будто кого-то разбудили там, под землёй, и он сейчас ворочался, ругаясь. Земля мелко тряслась, что-то потрескивало и шуршало. Воронцов, правда, ничего не видел и не слышал, пришёл в себя чуть позже, когда и катаклизм подуспокоился. Пахло мокрой листвой, свежестью и неведомой опасностью. Жизнь как бы продолжалась.

   Он лежал плашмя, ноги в стороны. Упал вот так, как стоял. Каска на месте, и камера снимала безликое тёмно-серое небо. Непорядок. Он сел, потряс головой (хрен с ней, с картинкой), проморгался. Глаза слезились, пахло какой-то едкой гадостью. Чем его, интересно, так приложило, что аж вырубился? Будто прямой в челюсть пропустил от тяжеловеса (боксом занимался, тоже надо).

   Когда Воронцов смог нормально видеть, то первым делом разглядел, чуть ли не под ногами, щель в земле, откуда валил пар и пахло той самой гадостью. Щель казалась бездонной. Шириной метра два, можно и перепрыгнуть. Однако самое последнее, чтобы он сделал, это заставил бы себя прыгать. Наоборот, со всей возможной скоростью, отталкиваясь ногами, стал отползать подальше. Потом сообразил, что можно ведь и встать. Вскочил, побежал. Метров через двадцать выскочил из-за холма и замер, вытаращившись на самую величественную и странную картину, что когда-либо видел в жизни.

   На месте конуса, этой сахарной глыбы до неба, теперь виднелось нечто, смахивающее на трилистник. Внутри трилистника бешено вертелись штук семь ярких колец, переплетаясь между собой и разбрызгивая по сторонам огненные капли. Падая на землю, те шипели, искрили и застывали разнокалиберными сталагмитами. От конуса, что