видеопленку. Я довольно подробно рассказала ему, как мы искали Дэнко и Хардуэя и в конце концов вышли на их след. Все это время я ощущала какое-то необъяснимое внутреннее беспокойство. Джилл погибла, Молинари уехал, а я совсем не чувствовала себя героиней. Я отвечала на телефонные звонки, составляла документы – в общем, делала все то, чем занималась раньше, но при этом понимала, что жизнь изменилась и уже никогда не станет прежней.
В половине пятого за мной пришли подруги, чтобы идти в кафе. Я как раз писала отчет и ощущала очередной приступ депрессии, хотя Кэппи и Джейкоби весь день говорили мне, что я – самый лучший начальник за всю историю существования отдела по расследованию убийств. Я чувствовала себя одинокой и опустошенной, и только мои лучшие подруги немного отвлекли меня от грустных мыслей.
– Ну что? – весело поинтересовалась Синди, помахивая перед моим носом маленьким коктейльным флажком – миниатюрной копией мексиканского флага. – "Маргариты" заждались?
Я и сама чувствовала, что пора выпить наш любимый мексиканский коктейль, а заодно и поболтать о том о сем. Тем более что именно в кафе мы в последний раз виделись с Джилл. А два года назад именно здесь приняли ее в наше сообщество.
Заняв свой любимый столик, мы заказали по бокалу "Маргариты", и я рассказала о том, что произошло во Дворце Почетного легиона, о звонке президента и интервью для вечерних новостей.
Мы ощущали глубокую горечь из-за того, что место рядом с Клэр, где обычно сидела Джилл, было пустым.
– За счет заведения, – торжественно объявила официантка, ставя на стол коктейли.
Мы дружно подняли бокалы и попытались улыбнуться, но не смогли сдержать слез.
– За нашу девочку, – сказала Клэр. – Может, теперь ее душа обрела покой.
– Это невозможно, – сквозь слезы улыбнулась Синди. – Не тот характер.
– А я уверена, что она сейчас на небесах и смотрит на нас оттуда и говорит: "Эй, ребята, я все поняла..."
– Да, она улыбается нам оттуда, – поддержала меня Клэр.
– За Джилл! – воскликнули мы хором и звонко чокнулись бокалами. Было тяжело сознавать, что мы никогда уже не увидим нашу подругу. Мне очень ее не хватало, особенно сейчас, когда мы сидели за нашим столом.
– Итак, – спросила Клэр, прокашлявшись, – что дальше?
– Закажем жареные ребрышки, – предложила я. – А потом выпьем еще по коктейлю. А может, и не по одному.
– Думаю, Клэр спрашивала совсем о другом, – улыбнулась Синди. – Она хотела узнать, что будет дальше с тобой и заместителем директора.
– Он возвращается в Вашингтон, – грустно заметила я. – Сегодня вечером.
– Навсегда? – удивленно переспросила Клэр.
– Именно там находятся подслушивающие устройства и зловещие черные вертолеты. – Я задумчиво помешала коктейль. – Думаю, вертолеты компании "Белл".
– Понятно, – кивнула Клэр, посмотрев на Синди. – Ты влюбилась в этого парня, не так ли?
– Да, он мне нравится, – ответила я и махнула рукой официантке, чтобы она принесла нам еще по одному коктейлю.
– Послушай, дорогая, не надо темнить, – возразила Клэр. – Я имела в виду нечто большее, чем просто нравится. Ты в него влюбилась?
– Чего ты хочешь от меня, Клэр? – возмутилась я. – Чтобы я сказала, что без ума от него?
– Нет, – ответила она, вновь посмотрев на Синди, – мы просто хотим знать правду и желаем видеть тебя счастливой. Если ты не ошибаешься в своих чувствах, то не стоит отпускать его от себя. Зачем ты позволяешь ему так запросто уехать в Вашингтон?
Я опустила голову и нехотя произнесла:
– Все дело в Джилл...
– Джилл?
Я глубоко вздохнула, стараясь сдержать наворачивающиеся слезы.
– Меня не оказалось рядом с ней в ту ночь. В ту ночь, когда она выгнала Стива...
– О чем ты говоришь? – не поняла Клэр. – Ты же в тот вечер была в Портленде.
– Да, тот вечер я провела в кафе с Молинари, – призналась я. – А когда вернулась домой, на автоответчике было сообщение от Джилл. Я позвонила ей и сказала, что немедленно приеду, но она отказалась, а я не настояла на своем. И знаете почему? – Я пристально посмотрела им в глаза. – Потому что думала только о Джо. А это была ее последняя ночь.
– Да, но она сказала, что у нее все в порядке, – тихо сказала Синди.
– Конечно, но разве ты ее не знаешь? Ты когда-нибудь слышала, чтобы она жаловалась или просила о помощи? Короче говоря, я так и не пошла к ней в тот вечер. Я не знаю, правильно ли я поступила, но я не могу смотреть на Джо, не вспоминая при этом Джилл. Если бы я тогда поехала к ней, то, возможно, она была бы сейчас с нами.
Синди и Клэр сидели молча, не проронив ни слова. Я тоже молчала, с трудом сдерживая слезы.
– Знаешь, что я тебе скажу? – первой сказала Клэр, взяв меня за руку. – Думаю, ты достаточно умна, чтобы понимать, что не виновата в том, что произошло с Джилл. Жизнь продолжается, и не надо отказывать себе в праве на счастье. Ты же знаешь, что Джилл очень хотела видеть тебя счастливой.
– Знаю, Клэр. – Я кивнула и благодарно улыбнулась. – Просто я не могу не думать об этом.
– Рано или поздно тебе придется это сделать, – сказала она, сжимая мою руку, – потому что иначе ты будешь постоянно причинять себе боль. Каждый человек, Линдси, имеет право на счастье. Даже ты.
Я вытерла слезы салфеткой и засмеялась.
– Я уже слышала это сегодня.
– Ну что ж, в таком случае выпьем за Линдси Боксер, – объявила Клэр и подняла свой бокал. – И за то, чтобы она слышала эти слова как можно чаще.
Громкий крик у стойки бара привлек наше внимание. Все показывали на телевизор. Поначалу мы думали, что идет футбол или что-нибудь в этом роде, но потом увидели на экране мое лицо крупным планом. Рядом со мной стоял Том Броко и задавал мне вопросы. Все одобрительно загудели и, посмотрев в мою сторону, приветливо замахали руками.
Меня показали в вечерних новостях.