взрослым, он каждый миг своей жизни доказывал собственное бесстрашие. Выстрел, разбудивший жителей усадьбы Хемингуэя в Кетчуме, штат Айдахо, 2 июля 1961 года, не просто поставил точку в жизни нобелевского лауреата за девятнадцать дней до его шестидесятидвухлетия; эту точку поставил он сам, следуя непреодолимому (уже подстегиваемому паранойей) желанию не спасовать и перед смертью.

До того, как отправиться в Африку, Хемингуэй много читал о ней, но реальность превзошла его ожидания. Ощущение неповторимости собственного опыта было, возможно, одним из стимулов, заставивших его взяться за перо: прочитанные ранее книги меркли перед тем, что он пережил в Африке сам.

На материале хемингуэевской «африканы» можно очертить круг чтения самого Эрнеста Хемингуэя. Первая глава «Зеленых холмов Африки» излагает эпизод встречи охотников с неким Кандиским (настоящее имя – Ганс Коритшонер) – австрийцем, презирающим охоту и жаждущим обсудить известных литераторов. «Поэт Хемингуэй», фамилия которого известна Кандискому (иначе тот рисковал бы и вовсе не попасть на страницы правдивой истории), поддерживает беседу без особого энтузиазма, но отзывается о десятке с лишним литературных имен, среди них Г.Джеймс, Твен, Киплинг, Флобер, По, Мелвилл, Эмерсон, Готорн, Торо (последний – единственный, кого он «не удосужился прочесть»). Из классики XIX века в тексте упоминаются также Толстой, Тургенев, Стендаль… список можно продолжить. Однако классик XX столетия с удовольствием поглощал и куда менее «серьезные» образцы художественной прозы (Бирмингам, Хэнли) – в основном, приключенческие романы, – а также воспоминания путешественников, книжки по истории, популярной географии, – одним словом, по близкой его образу жизни тематике. Основываясь на высказанных в «эссеистических» фрагментах «Зеленых холмов Африки» и «Льва мисс Мэри» замечаниях по поводу прочитанного, можно восстановить некоторые особенности его собственной позиции – в литературе и вне ее: «…Я устроился в обеденной палатке и стал читать книгу об одном человеке, который в свое время героически командовал подводной лодкой, был страшно везучим, а под конец ужасно непокорным и написал эту полную ложной скромности и горечи книгу. В тот год вышло много книг о беглецах, альпинистах, водолазах, бывших летчиках, подводниках всех национальностей, искателях приключений в Африке, людях „Мау-мау“, и одна необычайно хорошая книга полковника Линдберга, читая которую можно было ясно представить себе Линдберга-человека и вместе с ним совершить опасный, удивительный и интересный перелет через Атлантику» («Лев мисс Мэри»).

Выделенная из потока печатной продукции книга Линдберга соответствует пристрастиям и интересам Хемингуэя-читателя («ясно представить себе человека» и «совершить вместе с ним»): с головой погрузиться в мир произведения, ощутить себя главным героем и прожить его приключения как свои. О том же свидетельствует и целый ряд пассажей из «Зеленых холмов Африки» («…благодаря Тургеневу я сам жил в России, так же как жил у Будденброков…» и т. п.).

Одновременно за всем этим кроется и определенная авторская «программа», подспудно формулируются собственные творческие задачи, предоставляется своего рода «инструкция» читателю: чего следует ожидать от произведений Хемингуэя, а что там искать бесполезно. К последнему разряду относятся «разговоры» из первой части «Зеленых холмов Африки»: все они не более чем «литературная болтовня», которая ничего не значит. Умные беседы – пустая трата времени, не достойная настоящих мужчин; в этом смысле просьба Кандиского в первой главе «Расскажите мне о Джойсе – какой он?» явно перекликается с комичным диалогом в десятой:

«– А кто такой Джойс?

– Чудный малый, – сказал я. – Написал „Улисса“.

– „Улисса“ написал Гомер, – сказал Старик.

– А Эсхила кто написал?

– Тоже Гомер, – сказал Старик. – Вы меня не поймаете».

Хемингуэй рассказывает Филипсу «литературный анекдот» о Джойсе, а также упоминает других своих знакомых – крупнейших представителей мировой литературы XX века: Э. Паунда, Дж. Дос Пассоса, о которых его собеседник впервые слышит. Ответ на вопрос австрийца, таким образом, адресован Старику – и абсолютно лишен смысла.

Разумеется, существует масса читателей, которым подобная позиция покажется неприемлемой. Но любителям разговоров в книге Хемингуэя делать нечего, как видно на примере Кандиского: после открывающего «Холмы» эпизода австриец полностью исчезает со страниц произведения, раз или два мелькая вдалеке, как рабочий сцены, случайно забредший в пределы видимости зрительного зала, в одежде, дисгармонирующей с великолепием декораций, тотчас спешащий скрыться за кулисой.

Остальные персонажи «Зеленых холмов Африки» и «Льва мисс Мэри» иллюстрируют снятый автором подзаголовок к рабочему названию «Холмов» – «Возвышенности Африки: Все охотники братья». В качестве «братьев» выступают даже жены Хемингуэя. (Читатель догадался, что в «Зеленых холмах Африки» и «Льве мисс Мэри» это разные женщины: Мама в 1933–1934 годах – Полин, Мэри в 1953-м – Мэри.) Они похожи, судя по описаниям их внешности (обе – небольшого роста) и охотничьих повадок. Надо сказать, что на сафари попадала каждая вторая жена Хемингуэя (всего было четыре).

Несмотря на явный дух соперничества и жгучую ревность Хемингуэя к успехам Карла (на самом деле Чарльза) в «Зеленых холмах Африки», братские чувства – вполне адекватная формулировка для описания взаимоотношений людей в хемингуэевской Африке. Кстати, во втором сафари у Хемингуэя также был удачливый в стрельбе соперник, функциональный двойник Карла – кубинский друг писателя Мейито Менокаль, который в «Льве мисс Мэри» едва упоминается.

Особую роль в утверждении охотничьего братства в обоих произведениях играют местные жители. В «Зеленых холмах Африки» они действуют под настоящими именами (М'Кола, Камау, Чаро, Абдулла) или наделены кличками (Друпи – Упавший духом, Гаррик – по имени знаменитого актера, Римлянин – по одеянию и т. д.). Страсть Хемингуэя давать прозвища окружающим и самому себе хорошо известна; так, в оригинале Полин фигурирует как Р. О. М. – Poor Old Mama.

Поскольку «Лев мисс Мэри» не получил «художественной» обработки даже в той степени, что «Зеленые холмы Африки» (не факт, что сам Хемингуэй вообще стал бы публиковать свой «Дневник»), основные действующие лица там выведены под своими настоящими именами, за исключением Филиппа Персиваля (Джексон Филипс, Старик в «Холмах»), который почему-то назван Уилсоном Гаррисом. Не обошлось и без кличек: С. Д. – Сумасшедший Джин, в смысле напитка (по-английски – G. С., Gincrazed).

В