Вечер подходил к концу.

  - Какого чёрта, эй! – крикнул Том, поднимая руки перед собой.

  Секунда потребовалась незнакомцу, чтобы шагнуть вперёд, отмахнуться правым локтем от пожилого человека и поднести пальцы левой руки к его горлу. Тот никак не мог поспеть за происходящим и, казалось, цеплялся за воздух. Глаза Тома увеличились и на этом вся мимика застыла. Замершая гримаса испуга, неестественная и долгая, заняла всё лицо. Мужчина отчётливо слышал скрип собственных зубов, стараясь увернуться и оттолкнуть противника. Тело далеко не сразу согнулось и отклонилось назад. Но пальцы нападавшего за прошедшее время лишь сильнее вцепились в горло, крепко сжимая покрытую щетиной кожу. От толчка рука только заметно подёрнулась. Уже ночью, перебирая в памяти события, Алекс понял, что в тот момент сквозь кожу вводилась порция нейротоксина.

  Сам он всё это время пребывал в полном замешательстве в каком-то метре от происходящего. Только когда фаланги механически разошлись и отпустили Тома, Алекс понял, что рука нападавшего модифицирована. Тут же глаза мужчины округлились от осознания: лицо напротив знакомо, встречалось прежде и не так сильно сменило черты по прошествии времени. Перед ним оказался шапочный знакомый, тоже проходивший обучение в протестной группе. Давно позабытый и не сразу опознанный. Алекс даже не представлял, что отчаянные дни прежней жизни могут ещё отзываться эхом в настоящем. Что кто-то их старых товарищей оставался в живых. Он сам уже похоронил ту часть себя, переломанную за горестные времена. Вместе с ненавистью и моментами, когда хотелось уничтожать и унижать, мстить и бежать, а не искать выход.

  Прошло с полминуты. Нелепая схватка окончательно прекратилась. Том морщился и заметно покачивался под отрешённым холодным взглядом. Он неловко держал руки на горле и старался устоять на ногах в прежнем положении. Ни лёгкие, ни руки, ни ноги больше не двигались осознанно. Сзади из офисного здания послышался сигнал тревоги. Прошла секунда, другая, и безвольное тело всё же принялось заваливаться. Замершие прохожие глядели на парализованного мужчину, ничего не понимая. Зеваки не отводили глаз от непривычных событий и высматривали подробности с безопасного расстояния. Безопасного по их мнению, конечно.

  Алекс, почти не отрываясь, смотрел на вторую руку нападавшего. Та мигом с лёгкостью выхватила из-под одежды небольшой шар, собравшийся из нескольких сегментов. На вид он представлялся довольно тяжёлым. Комплексный боевой снаряд, с различными поражающими элементами, уничтожающими электронику, стены или жизнь по выбранному способу. Алекс вспомнил характеристики оружия, выученные в той жизни. Каждая часть отвечала за собственный способ разрушения, тогда как целая сфера могла смести здание, его обитателей и содержимое. Вместе и по отдельности, в зависимости от механизма и последовательности активации компонентов.

  Справа от Алекса падало обмякшее тело, бывшее ещё секунду назад его товарищем. Вокруг звучали и затихали быстрые шаги и крики под нарастающей гул сигнала тревоги. Мужчина не думал, узнали ли прохожие военный снаряд в руке нападавшего, успел ли мужчина что-то крикнуть всем вокруг. Он растерялся, но тут же поймал выражение лица человека напротив и понял: тот абсолютно точно узнал старого знакомого. Лицо переменилось, брови приподнялись и руки чуть опустились, стоило прежним товарищам встретиться глазами.

   - Что ты тут делаешь? – спросил он сквозь натянутую по нос балаклаву. – Тоже в операции?

  Из-за растерянности шанс вспыхнул неожиданно, вместе с пониманием смысла слов. Секунда растерянности и удивления растянулась в цепь событий. Свою жизнь Алекс выкупил три года назад на чёрном рынке ради работы и планов. Прежние намерения и умения, как казалось, затёрлись и забылись. Потому что он больше не участвовал ни в каких формах агрессии и ненависти. Но сейчас рука сама потянулась к зарядку. Пальцы за мгновение нащупали поверхность нужной секции. Алекс активировал сферу в движение, не дожидаясь, пока державший спохватиться и поймёт, что сработает только один сегмент в определённом направлении. Второй рукой мужчина потянулся к заряду, словно забирая его, но потом резко продолжил движение, ударив в солнечное сплетение со всех сил. Если раньше мужчина напротив несколько опешил, то теперь его глаза округлились, а затем сжались от боли.

  Сдвинув только один элемент заряда и выиграв секунды, Алекс кинулся назад в здание. Через мгновение электромагнитный импульс сожжёт электронику и нервную систему нападавшего неудачника, согнувшегося от удара снаружи сию секунду. И Алекс хотел убраться от опасного зрелища так далеко, как сможет. Его охватило страшное безразличие к тому, что кто-то из случайных прохожих мог сжечь собственную систему, по воле случая попав под удар волн в золотистых вечерних лучах, отдающих багрянцем. Те же блики света отражались на обшивке здания, которое теперь сохранит Алексу работу и смысл жизни. Он берёг время и память, укрывая маленькие часы обеими руками и всем телом.

  Утро промелькнуло в тех же красках, ничего не предвещая.

  С удовольствием жмурясь в золотистых лучах, пребывая ещё в полном неведении в ранние часы того же дня, Алекс потянулся на кровати. За окном появлялись облака, принимая на себя жёлтый рассвет с едва заметными багровыми нотками. Системы увлажнения и очистки воздуха переходили на утренний режим, изменяя микроклимат в небольшой комнате. Остатки сна не желали отпускать мужчину. Хотелось посмотреть процент загрузки и найти взглядом часы. Перед глазами ещё стояла мутная пелена. Лампы корректировали свет, помогая встроенной части сети будить тело. Прогоняя лишние мысли, Алекс потёр спину и зевнул. Аккорды становились уже различимыми, и, несмотря на будничный распорядок, мужчина улыбнулся и закачал головой в такт музыке.

  Маленькая аскетичная комната одинокого человека. Душ, собранность и выход в зелень улицы. Прогулка до работы в полчаса длинной, налегке, по пути здороваясь с привычными встречным. Никого из близких друзей, но много вежливо приятных и добрых людей вокруг. Почти никаких вещей с собой: только пальцы перебирают грани стекла и ощупывают подушечками часы, не доставая из кармана. Всё под музыку, под аккорды, разбросанные звуки струн в