подразнивает ее, а Кларисса считает Мариссу чуточку сумасшедшей и слегка распутной. В чем-то они обе правы.

Должно быть, Марисса устала ждать на пороге и вошла сама, потому что секунду спустя она появляется в моей комнате.

— Ты что делаешь? — спрашивает она.

— Кое-что ищу, — отвечаю я из глубины шкафа, выбрасывая через плечо сумки, ремни и обувь в надежде обнаружить блокнот где-то в груде вещей. Пытаюсь вспомнить последний раз, когда писала в нем. Вроде это было на прошлой неделе. Тогда я обедала со своей сестрой, а потом написала о том, что мне бы хотелось сказать… Ладно. Что хотелось бы сказать кое-кому, если бы у меня хватило мужества. Если вообще когда-либо захочу думать об этом человеке или говорить с ним, а я точно этого не хочу.

— Что именно? — спрашивает Марисса. Она осторожно проходит через зону бедствия, в которую теперь превратилась моя комната, и плюхается на кровать.

— Блокнот, — отвечает Кларисса. Ее пальцы порхают над клавиатурой моего ноутбука, набирая сообщение.

— Школьный? — восклицает Марисса. — Ты же сказала, что в выходные мы будем тусоваться! Никакой учебы!

— Точно! — тут же поддакивает Кларисса. Она протягивает ей пачку чипсов. — Хочешь «Читос»?

Марисса берет одну палочку.

— Нет, это вы, девочки, сказали, что мы будем тусоваться! — восклицаю я. Честно говоря, мы вообще особо не тусуемся. По крайней мере, я. — Все, что я сказала, это: «Мои родители уезжают в субботу, не хотите ли прийти и составить мне компанию?».

— Ага, — говорит Кларисса. — И это подразумевает тусовку.

— Именно, — соглашается Марисса. — Ну же, Элиза, мы должны что-то сделать.

— Например? — спрашиваю я.

— Например, пригласить парочку ребят, — предложила Кларисса.

Марисса кивает в знак согласия и добавляет:

— А потом напиться и искупаться нагишом.

На лице у Клариссы возникает беспокойство, и она спешить добавить:

— Я имею в виду, не парней, которые тебе нравятся. Просто… Хочу сказать, не знаю, готова ли ты или хочешь ли даже … Блин, Элиза, прости. — Подруга кусает губу, и Марисса впивается убийственным взглядом в Клариссу. Карие глаза встретились с голубыми.

— Все нормально, — вздыхаю я. — Девочки, вам не обязательно ходить на цыпочках вокруг этой темы. Я целиком и полностью покончила с ним.

Тут я, конечно, вру, и девочки об этом прекрасно знают. Дело в том, что три с половиной недели назад меня бросил Купер Марриатти, он же — последний человек, о котором я писала в блокноте и тот, о ком я больше никогда не вспомню. (Очевидно, я могу назвать его имя, не подвергая себя обвинению в том, что он мне все еще нравится. Это единственное исключение из правила «никогда больше не произносить его имя»). Он мне очень нравился, но у нас не сложилось. Мягко говоря. Купер обошелся со мной отвратительно, и именно по этой причине я выбросила его из своей жизни.

— Разумеется, — кивает Кларисса. — И разумеется, я в курсе, что нам не обязательно ходить на цыпочках вокруг этой темы.

— До меня дошел слушок, что его не приняли в Браун, — заявляет Марисса.

Я вытаскиваю голову и вылезаю из шкафа, невольно заинтересовавшись.

— О чем ты? — спрашиваю я.

Купер учится в выпускном классе, и он всего на год старше нас. Его большой мечтой было поступить в Браун. Серьезно, это все, о чем его семья могла говорить. Сейчас могу сказать, что, по правде говоря, это даже раздражало. Не думаю, что Купер вообще хотел поступать в Браун. Он подал туда заявление только потому, что этого хотели его родители. А они хотели этого, потому что там учился отец Купера, его дед и, возможно, даже прадед, если Браун существовал тогда. В любом случае, то, что он туда не поступил, — большая проблема. Для Купера и его семьи. Ясно дело, что меня это не волнует.

— Ага, — говорит Марисса. — Мне рассказала Изабелла Ройс.

Подруга быстро прячет глаза. Тьфу. Изабелла Ройс. Девчонка, с которой, если верить слухам, Купер сейчас встречается. Совершенно нелепая второкурсница. У нее очень экзотическая внешность — длинные прямые темные волосы, глаза идеальной миндалевидной формы и смуглая кожа. Ненавижу ее.

— Плевать, — бросаю я.

— Да, плевать, — соглашается Кларисса. Она протягивает мне пакет чипсов, и в этот раз я беру одну палочку. — Ого! — восклицает подруга, когда я принимаюсь хрустеть. — Похоже, Джеремайя выложил пару новых фоток в фейсбуке.

Кларисса наклоняется и заглядывает в экран моего ноутбука. Она говорит это просто ради того, чтобы позлить Мариссу. Джеремайя — парень, который нравится Мариссе. Время от времени они спят вместе, и это что-то типа… можно сказать, ситуации с девушкой по вызову. То есть, Джеремайя звонит Мариссе, когда хочет позависать, а она ждет, что это перерастет в нечто большее.

— Мило, — говорит Марисса, делая вид, будто ей все равно. Она протягивает мне пачку писем. — Вот, держи. Я принесла твою почту.

— Спасибо, — благодарю я, бесцельно перебирая конверты. Я редко получаю почту, но иногда моей сестре Кейт присылают какой-нибудь каталог или что-то в этом роде, а поскольку она в колледже, я смогу забрать его себе. Но сегодня есть письмо и для меня. Ну, для меня и моих родителей. Оно из школы.

— Что это? — спрашивает Марисса, заметив письмо.

Я не заметила, как она встала с кровати. Сейчас подруга сидит в углу и копается в ворохе одежды из шкафа. Схватив рубашку, она прикладывает ее к себе и изучает собственное отражение в зеркале.

— Как считаете, у меня кривые сиськи? — вдруг выдает Марисса, сжимая руками грудь поверх рубашки. — Мне кажется, они кривые.

Я закатываю глаза.

— Твои сиськи не кривые.

Кларисса заметно затихает и Марисса хмурится.

— Они определенно кривые, — вздыхает Марисса. Я открываю пальцем конверт и вытаскиваю лист бумаги.

— Тогда следует надеяться, что это не так, — глубокомысленно изрекает Кларисса, крутанувшись на рабочем кресле и внимательно изучая Мариссу.

— Почему? — спрашивает Марисса.

— Потому что не существует способа это исправить, — поясняет Кларисса. — Если, к примеру, сиськи слишком большие, то их можно уменьшить, если обвисшие — подтянуть. Ну а если кривые… то тут даже не знаю.

Она выглядит очень обеспокоенной,