- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (123) »
Фрэнсис Скотт Фицджеральд Отпущение грехов
Возле мебельной мастерской[1] (Перевод А. Глебовской)
Автомобиль остановился на углу Шестнадцатой улицы и другой, грязноватой с виду. Из него вышла дама. Мужчина и девочка остались в машине. — Я скажу им, что стоить он должен не больше двадцати долларов, — произнесла дама. — Хорошо. Чертеж у тебя с собой? — Да. — Она потянулась за сумочкой, лежавшей на заднем сиденье. — Теперь — да. — Dites qu’il ne faut pas avoir les forts placards, — сказал мужчина. — Ni le bon bois[2]. — Хорошо. — Послушайте, перестаньте говорить по-французски, — сказала девочка. — Et il faut avoir un bon «высота». L’un des Murphys était comme ça[3]. Он поднял руку на пять футов от земли. Дама вошла в дверь с надписью «Мебельная мастерская», поднялась по небольшой лесенке и исчезла. Мужчина и девочка выжидательно переглянулись. Дома вокруг были из красного кирпича — безликие, тихие. Несколько темнокожих фигур занимались чем-то непонятным дальше по улице, время от времени проезжал автомобиль. Стоял погожий ноябрьский день. — Послушай, — сказал мужчина девочке. — Я тебя люблю. — Я тебя тоже люблю, — отозвалась она, воспитанно улыбнувшись. — Послушай, — продолжил мужчина. — Видишь вон тот дом, вон там? Девочка посмотрела. Речь шла о квартире на задах какого-то магазина. Обзор с улицы почти полностью заслоняли занавески, однако за ними угадывалось какое-то невнятное движение. На одном из окон каждые несколько минут постукивала, то открываясь, то закрываясь, плохо закрепленная ставня. Ни мужчина, ни девочка в жизни раньше не видели этого места. — Там, за занавесками, Прекрасная Принцесса, — сказал мужчина. — Ты ее не видишь, но она там, ее туда запрятал Людоед. Знаешь, кто такой Людоед? — Да. — Так вот, Принцесса очень красивая, с длинными золотистыми волосами. Они некоторое время смотрели на дом. В окне мелькнуло — но лишь краешком — желтое платье. — Это она, — сказал мужчина. — Люди, которые там живут, сторожат ее по поручению Людоеда. А Короля и Королеву он держит в плену в десяти тысячах миль под землей. И им ни за что не выбраться оттуда, пока Принц не отыщет три… — Он запнулся. — Чего, папуля? «Три» чего? — Три… Смотри! Вон она снова! — Так «три» чего? — Три… три камня, которые освободят Короля и Королеву. Он зевнул. — И что потом? — Потом он приедет сюда, стукнет по три раза в каждое окошко, и Принцесса выйдет на волю. Из верхнего окна мебельной мастерской высунулась голова дамы. — Он занят! — крикнула она вниз. — Боже ты мой, какой дивный день! — И что, папуля? — спросила девочка. — Почему Людоед ее там держит? — Потому что его не пригласили к ней на крестины. Один камень Принц уже отыскал в коробке с воротничками у президента Кулиджа. Теперь ищет второй в Исландии. Каждый раз, как он находит очередной камень, комната, где держат Принцессу, озаряется синим светом. Ого! — Ты что, папа? — Ты отвернулась на секундочку, и комната как раз озарилась синим. Значит, он отыскал второй камень. — Ого! — сказала девочка. — Гляди! Она еще раз озарилась синим, а это значит, что Принц нашел третий камень. Войдя в азарт, мужчина опасливо поозирался и добавил голосу таинственности. — Ты видишь то, что вижу я? — осведомился он. — Вон кто идет по улице — Людоед собственной персоной, только замаскированный: он изменил внешность, как старая Момби в «Стране Оз». — Помню. Оба вгляделись. Маленький мальчик — необычайно маленький, но шагающий очень широко, подошел к дверям квартиры и постучал; никто не ответил, но он, похоже, этого и не ждал, а потому не очень расстроился. Вытащил из кармана мелок и принялся что-то рисовать под звонком. — Чертит магические знаки, — прошептал мужчина. — Для того чтобы Принцесса уж наверняка не сумела выйти в эту дверь. Видимо, он знает, что Принц освободил Короля и Королеву, а скоро доберется и сюда.Мальчик немного поболтался у двери, потом подошел к окну и крикнул что-то неразборчивое. Через некоторое время какая-то женщина распахнула окно и ответила ему — свежий ветер унес слова прочь. — Она говорит, что посадила Принцессу под замок, — пояснил мужчина. — Посмотри-ка на Людоеда, — сказала девочка. — Он теперь чертит магические знаки и под окном тоже. И на тротуаре. Зачем? — Ну, разумеется, затем, чтобы она не смогла выбраться из дома. И танцует тоже поэтому. Это такое заклинание — колдовской танец. Людоед двинулся прочь, шагая очень широко. Впереди двое мужчин перешли через улицу и скрылись из глаз. — А это кто, папа? — Это два воина Короля. Полагаю, что на Маркет-стрит собирается армия, они скоро возьмут дом в кольцо. Ты знаешь, как это — «взять в кольцо»? — Да. А эти дяденьки тоже воины? — И они тоже. А вот этот, чуть позади, скорее всего, сам Король. Он специально так низко нагибает голову, чтобы его не признали приспешники Людоеда. — А эта дама кто? — Ведьма, приятельница Людоеда. Ставня захлопнулась со стуком, потом медленно отворилась вновь. — А это дело рук добрых и злых фей, — пояснил мужчина. — Сами они невидимки, но злые феи пытаются закрыть ставню, чтобы никто не видел, что там внутри, а добрые хотят ее открыть. — Пока добрые побеждают. — Да. — Он посмотрел на девочку. — А моя добрая фея — это ты. — Знаю. Папуля, смотри! А это кто? — Он тоже из армии Короля. — Мимо прошел клерк мистера Миллера, ювелира, человек на вид ну совсем не военный. — Слышала свисток? Армия начала строиться. А, слышишь? Вот и барабан. — А вон Королева, папуля. Посмотри вот туда. Это Королева? — Нет, это девочка по имени мисс Телевизор. Он зевнул. Задумался об одной приятной вещи, которая произошла накануне. Погрузился в транс. Посмотрел на девочку и понял, что ей хорошо. Ей пошел седьмой год, и была она такая милая. Он поцеловал ее. — А вот этот дяденька, который несет кусок льда, тоже один из воинов Короля, — сказал он. — Лед он положит Людоеду на голову и заморозит ему мозги; вот тот больше и не сможет никому вредить. Она проводила глазами этого человека. Вокруг были и другие люди. Негр в желтом негритянском пальто прокатил мимо тележку с надписью «Делл, обивка и драпировка». Ставня стукнула вновь и медленно отворилась. — Видишь, папа, добрые феи опять побеждают. Мужчине было уже достаточно лет, чтобы понимать: он будет часто возвращаться мыслями к этой минуте — к тихой улице, дивной погоде и волшебству, развертывающемуся прямо у него на глазах; он сам волшебство это и создал, однако сияние и фактура
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (123) »