всех. В столовой они тоже сидели вместе — больше желающих сидеть с Разумовским не нашлось. Некоторое время спустя Олег даже сам начал высматривать рыжую макушку в толпе, если Сережи не было рядом.

— Вы теперь дружите? — как-то спросила на прогулке Олега девочка, кажется, Инга.

Светленькая, невысокого роста. Активная и шумная, она старалась подружиться со всеми, поэтому стала вторым человеком в детдоме, с которым Олег начал хоть как-то общаться.

Олег ответил не сразу, прикидывая, можно ли назвать другом человека, которого знаешь всего месяц. Впрочем, к словам решил не придираться.

— Дружим, — кратко ответил он, пожав плечами, продолжая шагать по тропинке и сосредоточенно отмеряя шагами расстояние от начала дороги до калитки. Инга шла по газону рядом.

— С Сережей никто никогда не дружил. Наверное, зря. Он же не плохой… скорее всего. Просто странный, — Инга задумчиво нахмурила лоб, оглядываясь назад, где на дальнем конце площадки сидел Сережа с блокнотом.

— То есть странный?

— Не знаю, ведет себя не как все. Может что-нибудь постоянно протирать. К нему прикоснешься, а он по этому месту рукой, — Инга несколько раз провела ладошкой по угловатому плечу, словно оттряхивая. — Как будто его испачкали.

Олег оглянулся на Сережу, словно тот мог услышать, что на таком расстоянии было невозможно. Замечал, но не придал значение. У некоторых руки ведь действительно грязные.

— Или как чиркает иногда в тетради.

— Все чиркают.

— Ну не так по-страшному, — Инга несколько раз дернула в воздухе рукой, как будто она расчеркивала лист. — Или по нескольку раз может, например, сделать что-то. Взял ручку, положил, снова взял, и так несколько раз.

Олег пару раз видел такое у Сережи, но значения не придал.

— Это плохо? — спросил он. Не останавливаясь, пнул пару сухих листьев под ногой, сделал еще пару шагов, уперся в калитку, развернулся, зашагал обратно.

— Да не, просто как-то… непонятно. Его поэтому и подкалывают постоянно.

Последнее Олег заметить успел. Подняв голову, он вновь бросил взгляд на Сережу: даже сейчас тот сидел максимально в стороне ото всех. Несмотря на осенний теплый день, Сережа опять не захотел присоединяться ни к гоняющим мяч в стороне мальчишкам, ни к детям, которые просто резвились на территории.

От разговора Олегу было не особо уютно: вроде бы они ведь ничего плохого не говорят, да и Сережу он знает всего-ничего, но все равно это казалось как-то… неправильно. Поэтому, когда кто-то из девчонок утащил Ингу играть в классики, Олег вздохнул с облегчением. Пройдясь еще несколько раз от скуки взад-вперед, он вернулся к забору, облокотившись о который сидел Сережа, а затем, сам не зная зачем, решил кое-что для себя проверить и легонько тыкнул пальцем в плечо, привлекая внимание:

— Что рисуешь?

Тот автоматически провел ладонью по плечу, словно смахивая, и лишь затем поднял взгляд.

— Деревья, — Сережа развернул рисунок, на котором красовался оранжево-желтый осенний парк. А внизу были опять начирканные линии. — Похоже?

— Я и правда поначалу не замечал ничего странного. Лишь со временем начал понимать, что ты ведешь себя как-то иначе, и стал заострять на этом внимание. Мне казалось, что ты стараешься как-то выделиться или что-то вроде того, — слова Олег подбирает аккуратно, боясь, что может задеть или обидеть. В комнате нет никого, кроме них двоих, так что можно говорить свободно.

Но Сережа реагирует на этот раз спокойно. Или просто хорошо держится.

— Мне самому в детстве в голову не приходило, что что-то не так. Только пару лет спустя начал осознавать, что это все не совсем нормально.

Несмотря на постоянную близость Сережи, привыкал Олег к нему долго. Одно дело было осознавать поначалу, что Разумовский просто не раздражает, и совсем другое — понимать, что без него уже как-то некомфортно. Сережа, ввиду того, что других друзей у него не было, выливал на Олега все эмоции, переживания и идеи. Олег же, закрытый и молчаливый, воспринимал такой поток вполне спокойно, даже положительно: Сережа умел заряжать энергией и поднимать настроение, хотя вполне мог ни с того, ни с сего загрустить посреди веселья. Олег некоторое время спустя отдавал себе отчет, что если бы не дружба с Сережей, то, возможно, и смерть родителей, и детдом, наверняка бы он переживал и дольше, и сложнее. Оба вцепились друг в друга, ища поддержки и утешения, оба друг к другу привязались, дополняя. Сережа рассказывал, Олег — слушал. Сережа делился эмоциями, Олег их впитывал. Сережа рисовал, Олег смотрел. Когда Олегу было тяжело, Сережа вытягивал его из этого состояния. Желая отплатить, Олег, видя, что Сереже из-за нападок часто приходится несладко, начал защищать его.

Постоянное присутствие Сережи рядом стало частью рутины — подъем вместе, разговоры по дороге в школу, шпаргалки и записки, разговоры шепотом на уроках, общие проекты и соседние места в столовой. Вместе в школу и обратно. При таком близком контакте нельзя было не общаться. В какой-то момент у Олега четко оформилась мысль, что он общается с Сережей вовсе не потому что так сложилось, а потому что действительно к нему тянется. Олег, который особым воображением не отличался, находил это более чем увлекательным. Сережа умел увлечь за собой, поэтому Олегу было непонятно, почему такой яркий мальчишка так и не обзавелся друзьями. В конце концов, Олег сделал вывод, что именно из-за его привычек. Сережа, безусловно, вел себя странно. На что-то Олег не обращал внимания, не придавая значения. Что-то в первое время немного подбешивало, а затем он как-то свыкся — Сережа не делал ничего плохого, а Олег не любил придираться. В конце концов, дурацкие привычки есть у всех. Он вот, например, не переносит шарфы и не умеет аккуратно заправлять кровать, и ничего же.

К концу первого года Олег пришел к выводу, что вполне может считать Сережу настоящим другом, особенно после того, как они украли акварельные краски из кабинета рисования. Как оборвали еще неспелые яблоки во дворе чужой школы, а потом неслись как ненормальные обратно, боясь, что им попадет. Как попытались ночью сбежать из детдома, за что потом обоим влетело. У Разумовского было и богатое воображение, и целый склад идей, которые до Олега не с кем было реализовать: так, например, они как-то отправились искать потайные выходы из детдома и строить новые планы побега, Сережа рисовал карты, по которым Олегу потом