Прохладным октябрьским утром в понедельник я плелся в школу с огромной охапкой цветов, которую мама насобирала утром на клумбе во дворе.
- Подари цветы любимому учителю, а еще лучше учительнице, - напутствовала она перед выходом. - Вчера же был день учителя, помнишь?
- Да, помню я, помню, - раздраженно отвечал я. Про себя я ещё не решил кому подарить букет, никакая идея не приходила в мою сонную голову. И вообще, казалось, что зря мама затеяла эту идею с цветами и напрасно меня во все это вовлекла.
"А вдруг никто не придет с букетом, а только я один, как белая ворона?.. Может все же избавиться пока не поздно?.." - размышлял я, шагая по деревенской улице, невольно вдыхая терпкий, буквально разноцветный, запах. Однако, чуть пройдя, я немного успокоился, заметив, что с цветами иду не я один.
В школе я первым делом спрятал букет в раздевалке, положив его на подоконник и прикрыв развернутой газетой, которую подобрал тут же на полу. Все переодевались, и никто не обратил внимания на мои действия.
"Кому же все-таки подарить? - вертелась беспокойная мысль. - Может, моей классной учительнице, Надежде Георгиевне? Нееет, она поставила мне трояк по биологии... Гульнаре Касымжановне? Ууу, эта всегда при случае пускает в ход тяжёлую указку... Тамаре Федоровне? Нее, у нее пальцы как дубинка, тычет больно по затылку в состоянии неконтролируемого бешенства..."
Первым уроком должна была быть математика, вела как раз строгая Тамара Федоровна. Опаздывать было нельзя, поэтому букет следовало вручить кому-нибудь еще до начала урока.
Мой двенадцатилетний мозг почти "дымился" от неразрешимой проблемы. Никому из учительниц не хотелось дарить цветы, все они в чем-то, когда-то провинились передо мной, а память не могла простить этого. Учителей мужчин я рассматривать не стал, помня слова мамы. Среди них, кстати, тоже не было явного претендента.
Выходя из раздевалки, я случайно наступил на край швабры и чуть было не опрокинул подвернувшееся ведро с водой.
- А, Канат, здравствуй, - весело окликнула меня уборщица. - Куда это несешься без оглядки?..
В глазах тети Гали, так звали уборщицу, светились добро, забота и, как мне показалось, немного скрытой грусти.
Я на миг остановился, как вкопанный от осенившей меня идеи.
"Не помню, чтобы она когда-нибудь на меня или кого-нибудь кричала, или ругалась, или хотя бы ворчала..." - пытался я вспомнить что-нибудь отрицательное в поведении уборщицы. Только нерешительная полуулыбка, усталый добрый взгляд и проворные руки трудолюбивой женщины прокрутились как кадры из кинофильма.
- Подождите, теть Галя, - почти крикнул я, кинувшись обратно в раздевалку, чем заметно напугал её.
Через минуту я подбежал с охапкой цветов и неловко сунул ей в руки.
- Это мне?.. - нерешительно спросила она, удивленно разглядывая большой букет.
- Да, именно Вам! - выпалил я, и добавил, - Поздравляю с днем учителя! - и, не дав ей опомниться, побежал на урок.
- Мне-то за что, я же не учитель?! - эти слова тёти Гали догнали меня почти у лестничной площадки, но я только махнул рукой не оборачиваясь. Я разогнался так сильно, что с размаху воткнулся в огромный пухлый живот директора школы Александра Николаевича, который в этот момент спускался по лестничному проходу навстречу. Вероятно, шёл в столовую. Я, конечно, успел заметить появляющееся из-за угла огромное пузо грузного директора и следом большой и острый нос, но благодаря набранной скорости не увернулся.
"Алибаев, куда несешься сломя голову?" - вопрошало своим видом суровое грушевидное лицо директора с густыми нависающими над глазами бровями.
- Александр Николаевич... извините... налетел... нечаянно, - скороговоркой выпалил я, и, развернувшись, быстро побежал по лестнице вверх.
Директор что-то хотел сказать, но замешкался, а я уже скрылся из виду.
"Теперь на школьной линейке обязательно припомнит, - подумалось мне, - а может даже выведет перед строем. Угораздило же меня въехать прямо в директора!.."
После первого урока перед тем, как выйти из класса, я осторожно выглянул в коридор. Мне почему-то казалось, что тетя Галя поджидает меня, и хочет вернуть букет. Однако, её не было видно. Более того, я не встретил нашу техничку больше ни в тот день, ни в последующие. А через некоторое время случайно услышал, что она уволилась с работы.
***
Спустя несколько лет, я окончил школу и поступил учиться в город. Первый год учебы давался с трудом. Непривычный ритм жизни в беспокойном общежитии, днём и ночью гудевшем как улей; огромный лекционный материал, который выливался на голову непрерывным потоком каждый день; куча отвлекающих и возникающих из ниоткуда дел; вечеринки, дни рождения и прочее, и прочее не давали приспособиться к обычной студенческой жизни. От хронического недосыпания временами болела голова. В такие минуты мы тайком спали на лекциях на заднем ряду. Но не это было главной проблемой, а чувство постоянного голода. Молодому организму кушать хотелось всегда, а денег на еду, как обычно, не хватало! Небольшая стипендия расходилась за неделю в кутежах, присланные родителями припасы съедались общежитской массой почти мгновенно.
В одно воскресное утро мы, четверо парней из одной комнаты: Халел, Серик, Максат и я, пошли "на дело". Не сказать, что я любил эти вылазки, так как приходилось добывать себе пропитание не совсем честным путем. Однако, чувство солидарности с ребятами, да и просто нужда, подталкивали на такие противоречащие моей совести поступки.
В особо голодные дни мы проделывали трюк, называемый "Пойдём, деньги кончились". Комбинация была простая: кто-нибудь из наших с ведром подходил к какой-нибудь продавщице мёда и
