спиной. Дверь. Тюремные ворота.

Я развернулась, тяжело дыша. У меня не осталось ни слов, ни энергии. Я была больна, напуган, моё сердце кровоточило. Я онемела.

Я приняла свою судьбу, признала истину и наконец поняла, что все это значит.

Он действительно, действительно мертв.

Дэниэль подошел ко мне.

Я сделала шаг назад, желая оградиться, сохранить себя. Я была опустошена. Как будто я смотрел на себя откуда-то сверху, на бедную, несчастную Уивер. Моя душа больше не принадлежала мне, покинув моё бренное тело.

Он мертв.

Он мертв.

Я тоже хочу умереть.

Дэниэль оттеснял меня. Слёзы, застывшие в глазах, всё равно позволяли мне видеть интерьер его комнаты: богатую изумрудную парчу на его кровати с балдахином, бесценный антиквариат и стены, окрашенные в цвет мха. Зеленые оттенки создавали иллюзию, будто мы находились в лесу.

Он был охотником, желающим убить оленя.

Я была тем оленем.

Протянув руки в мою сторону, и не скрывая маниакальной похоти в своих глазах, Дэниэль воскликнул: - Теперь ты вся в моём распоряжении, Уивер. Заперта в моей комнате, связана моими правилами, моей милостью. Черт, это будет незабываемо.

Мои уши звенели от его голоса. Мои глаза пронзали взглядом. Я хотела уйти – к Джетро, к звёздам. Самоубийство не было выходом.  Дело не в том, чтобы жить или умереть, убить или остаться невредимой, а в том, чтобы перейти из одного мира в другой.

Он не мертв.

Он просто ... ушёл… в другой мир.

И я не хотела, чтобы он уходил без меня.

Мы были парой. Дуэтом.

Я закончила с этим существованием.

Мой разум разрушен. Но мое тело все еще хотело выжить. Я споткнулась, пытаясь отдалиться от Дэниэля. В моих движениях не было изящества. Я была как робот, двигающийся сам по себе.

Смотря сверху, мне было жаль эту девушку внизу. Зачем я отступала? Зачем оттягивала неизбежное? Чем раньше я попаду в лапы к Дэниэлю, тем скорее он причинит мне боль, тем быстрее я отправлюсь к Джетро.

Остановись.

Позволь этому произойти.

Онемение внутри, без сомнения, притупит внешнюю боль.

Лучше перестать думать, перестать дышать, перестать стараться выжить.

Я остановилась, решительно замерев на месте.

Дэниэль изогнул бровь. Он остановился, едва я прекратила наш странный танец. Подняв голову, он искал подвох.

- Так легко сдалась, шлюха?

Я не ответила. Ни шёпота, ни жеста. Я смотрела прямо сквозь него - в новое измерение, которое обещало новое начало с Джетро и конец всем проблемам.

Дэниэль зарычал себе под нос: - Ты серьезно просто сдаешься? - Метнувшись вперед, он схватил меня за волосы, сжав в потных руках. - Ты не будешь сопротивляться мне, как сопротивлялась моему брату?

Я была права.

Никакой боли. Никаких мучений.

Никаких чувств.

- Борись! В чём азарт, если ты просто сдаешься?

Он потянул меня за волосы, вынуждая поднять взгляд. Если бы я сосредоточилась, я бы увидела его гнилое лицо. Я бы съёжилась от острых углов его черепа, маленькой черной бородки и зализанных назад темных волос. Если бы у меня все еще было обоняние, я бы вдохнула мускусный запах его возбуждения, который не скрывал даже аромат его лосьона после бритья. И если бы у меня было чувство осязания, я бы почувствовала, как тепло его тела пожирает, проникая в меня как болезнь.

Страница 2

Но я больше ничего не ощущала.

Все, что я видела, слышала, чувствовала, было пустотой: ничего, кроме тихого ветра на моем лице и пустоты передо мной.

Его рот скривился от ярости. – Пошла на хрен, Уивер. Теперь ты моя. Что ты можешь сказать?

Моя голова была словно в огне, высушив ледяные слёзы на моих щеках. Моё сердце сдалось в тот момент, когда пуля пронзила любовь всей моей жизни. Если он хотел реакции, то он её не получит.

Не в этот раз, ублюдок.

Ничего.

У меня ничего нет.

- Мои братья мертвы. Что ты чувствуешь теперь?

Ничего.

Я ничего не чувствую.

- Ответь мне, пиз*а! Скажи мне, как сильно ты боишься моих прикосновений. Как сильно ты боишься меня!

Ничего.

Я ни о чём не беспокоюсь.

Джетро ушел. Я никогда раньше не видела, как кто-то умирал. Никогда не была на похоронах и не была свидетелем гибели домашнего животного - даже моя собственная мать просто исчезла, а не умерла. Мое первое соприкосновение со смертью, и это были два человека, которые влюбили меня в себя, превратив меня в совершенно другого человека.

Старая Нила умерла в тот день, когда она вошла в Хоксридж. Но эта новая Нила была лишь поблекшей фотографией, исчезая по частям, пока ее любовник истекал кровью на бесценном ковре.

Даниэль отшвырнул меня от себя. «Приди в себя!»

Головокружение сжало меня в тошнотворных объятиях. На этот раз я не боролась. Я упала на ковер, позволив водовороту, похожему на американские горки, и тошноте поглотить меня, благодаря моему разрушенному мозгу. Обычно это было худшее наказание, но теперь это было блаженство, в сравнении с лицом реальности.

Я почувствовала вибрацию ковра, предупреждающую о приближении Дэниэля. Он возвышался надо мной с красным от ярости лицом.

- Посмотри на меня, Уивер!

Его ботинок, словно черный метеор, врезалась в мой живот.

Воздух вырвался из моих легких.

Боль пронзила мои чувства - боль, которую я не хотела чувствовать, потому что она напоминала мне, что я не умерла… а значит не была свободна. Я все еще была здесь - в этой бессмысленной игре безумия и обмана.

Он мертв.

Он мертв.

Я осталась одна.

Дэниэль снова пнул меня.

Он снова ударил, посылая раскаленную добела агонию вверх до моей груди.

Агония.

И с мукой вернулась жизнь.

Ты не одна.