Владимир Воробьёв ВЫСТРЕЛ В ЛЕСУ Рассказ

Художник Ю. Лихачёв

Начало августа. Тепло и тихо. Сейчас в поселке Лесном редко кого встретишь: все в поле.

Не слышно и детворы в поселке. Целыми днями пропадают дети в лесу. Возвращаются они лишь к вечеру, с тяжелыми корзинами. Позади, как водится, плетутся, еле-еле передвигая исцарапанными ногами, малыши с красными от малины ладонями и ртами.

В такой вот теплый и тихий день вышли из поселка два друга — Борис и Павлик.

Дружба у них была необычной. Павлик и Борис вечно ссорились, но были всегда вместе. Куда коренастый юркий Павлик — туда и долговязый неторопливый Борис. А ссорились они так, что им уже не раз говорили: «Вы бы хоть подрались или помирились насовсем». Но они не дрались и не мирились.

Сегодня еще с утра надумали они на рыбалку сходить. С ночевкой. Но заспорили. Целых полдня спорили и бранились. Борис на реку хотел идти, а Павлик тянул на Провальное озеро. Под конец Борис сдался. Вот и отправились они на Провальное озеро.

Это лесное озеро появилось не как все озера — в незапамятные времена, а по-особенному.

Дедушка Павлику рассказывал: прибежал в деревню однажды мужик из лесу. Нездешний. Трясется весь и лицом серый. И кричит не своим голосом: «Конец света, братцы, земля проваливается! Вон там началось». И на лес показывает. Присмотрелись к мужику. На сумасшедшего не похож будто. Вызвались тогда несколько человек взглянуть на светопреставление. Когда в лес пришли, увидели: действительно, в земле ямища зияет огромная, глубокая, две деревни спрятать можно. Снизу верхушки сосен до краев ямы не достают. А на дне уже и вода мутная скопилась и все прибывает. С тех пор это место и прозвали Провальным озером.

А почему здесь земля провалилась, Павлик с Борисом теперь хорошо знали. Недаром в шестой класс перешли. Оказывается, в этом месте подземные воды известняк размыли. Вот земля под собственной тяжестью и провалилась.

Знали Борис с Павликом и о том, как рыба в этом озере появилась. Ее птицы сюда натаскали.

Вот ведь как! Сказать — не сразу и поверишь. А если поразмыслить — ничего особенного.

Пролетали весной дикие утки или гуси над озером. Сели отдохнуть, подкормиться. С их перьев в Провальное озеро и попало тогда несколько икринок, которые раньше на рыбных реках к ним приклеились. Вывелись из икринок рыбешки, а каждая рыба потом еще тысячи икринок выметала. И пошло. Вот уже много лет, как в Провальном озере рыбы всякой полно развелось.

* * *

По дороге на озеро Павлик с Борисом сначала заспорили: кому корзинку с едой нести. А если по очереди, то кто первый нести должен. И до какого места. Потом заспорили: по какой тропинке идти. Препирались до тех пор, пока не потеряли тропинку. Кое-как выбрались на знакомую просеку.

Шли, шли по ней и все чаще друг на друга поглядывали. Потом, не сговариваясь, разом повалились на густой мох под деревьями. Отдохнуть.

В лесу было тихо и душно, как перед грозой. Да и в самом деле, кажется, собиралась гроза. Из-за леса то там, то тут выплывали большие синие тучи.

На озеро Борис и Павлик пришли уже к вечеру.

Озеро, если смотреть на него прищурясь, казалось опрокинутым лесом. В прозрачной воде отражались темно-зеленые кроны и белые стволы берез, кусты и осока.

Ребята вдоволь напились прохладной озерной воды, съели по ломтю черного хлеба с огурцом и сразу же решили взяться за рыбалку. Прежде всего предстояло срезать длинные гибкие удилища.

И только было Павлик привстал с колен, как вдруг замер и уставился взглядом прямо перед собой. Борис взглянул туда же, да так и остался сидеть с протянутой рукой, которой хотел пододвинуть к себе корзину.

Боясь пошевельнуться, они смотрели, как невдалеке от них из чащи ивняка вышел красавец лось. За выступом берега он не видел притаившихся ребят. Лось гордо качнул рогами и шагнул к воде. И сразу же в ней будто его двойник появился.

Перебирая губами, лось стал пить. Но вот он вздрогнул. Поднял голову. Уронил несколько звонких капель. Неслышные круги разбежались по воде. Где-то близко беспокойно затараторила сорока. Еще секунда — и лось исчез, будто его и не было. Будто он только привиделся.

Павлик и Борис взглянули друг на друга.

— От-эт-да! Видал, какой офицер! — прошептал Павлик.

Он, подражая лосю, вздернул голову и важно качнул ею.

И вдруг грохнул выстрел. Густой, раскатистый. В той стороне, где скрылся лось.

Ребята вскочили на ноги.

— Эй, Павлуха! Это по лосю…

— Не… В лося нельзя. Закон!

— Браконьер стрелял! — выкрикнул Борис. — По лосю. Не я буду!

Оба бросились на выстрел. Пробираться сквозь чащу было не легко. Ноги спотыкались о корневища. Больно хлестали по лицу ветки. То и дело приходилось, обдирая колени, перелезать через поваленные деревья.

Запыхавшись, Борис и Павлик выбежали на небольшую светлую полянку. И сразу же увидели убитого лося. Он лежал возле сломанной березки. Браконьер наспех забросал его ветками, рядом с лосем в густой траве валялись его внутренности. По остекленевшему лиловому глазу лося ползала большая зеленая муха.

Неожиданно для товарища, а еще больше для себя, Борис всхлипнул:

— Уби-и-ли!

Павлик сжал кулаки, сказал:

— Давай, Борь, догоним этого гада!

Он заметался по поляне, стараясь отыскать следы браконьера.

Вокруг убитого лося медленно распрямлялась примятая трава. Но не было на ней никаких следов. Не было поблизости и никакой, даже самой маленькой, тропинки. В какую сторону только что ушел преступник, догадаться было нельзя.

— А может, он здесь где-нибудь прячется? — тихо спросил Павлик, озираясь по сторонам.

Ребята стали напряженно прислушиваться. Но повсюду стояла тишина. Только сорока прокричала скрипуче с ближнего дерева и бесстрашно опустилась на землю. Сюда же прилетели откуда-то две пестрые сойки. Они всегда появляются первыми, лишь только учуют убитого зверя.

— Давай наугад по лесу плутать, — предложил неугомонный Павлик. — Хотя до завтра проплутаем… Может, и попадется кто с ружьем. Мы его тогда…

— Нет, он теперь без ружья. Спрятал. Чтобы на него не подумали. Это уж как водится, — сказал Борис и тут же добавил: — Слушай, Павлуха! Он же за убитым лосем сюда придет. Нам надо одному здесь остаться. В засаде. Другой пусть в поселок за дружинниками сбегает. А?

— Верно! — сразу согласился Павлик. — А кто