уже казался не на два, а на все четыре размера больше тела худосочного парня.

- Мы? Мы ничего. Ин-те-ре-суемся, - Расцвела в улыбке Божена, - Ску-у-учно, - протянула она. Пойдём, Алик. А то у Йозефа дела. Лапуля ж развлёк нас? Развлёк. Мы и ещё к нему придём. Только он, бяка, меня так и не угостил. Йосичка, ты разве забыл, что даму надо угостить чем-нибудь вкусненьким?

Йозеф, которого пришедшие взяли в оборот с самого их появления на арматуре под потолком, только улыбался. ЧуднАя всё же эта Боженка. Чудная, а хорошая. Вот и "лапулей" называет. Никого так не зовёт, только его. А за что, спрашивается? Впрочем, ей вскоре рожать надо будет. А от кого, это как старосты решат. В таком деле разве молодым девчонкам и парням доверять можно?

***

- Ты понял? Городок. Нет, я бы и вниз сходила, да там на руках надо.

- Совсем с арматуры рухнула? Трамвай пойдёт, что делать станешь?

- Вот потому мы и пойдём наверх. Ты хоть что там понял? Сколько туда карабкаться и вообще?

- Проверить надо, - Алик остановился. - Пошли-ка на железку. Ты на шухере постой, а я пролезу от мастерских до сетки. Там, вроде, как раз примерно десятая часть того, что от сетки до городка, на который Йозеф указывал. Или двенадцатая. Если за час доберусь - как раз уложимся между трамваями, если тормозить не будем.

- Какой ты ску-у-чный... Протянула Боженка. - Тебе всё рассчитать...

- А тебе раз-раз и полезли. Думаешь, до нас не пытались? Это так говорят, что просто сорвался кто...А мне вот теперь кажется, что были умники, кто тоже любил рисковать. Жаль Йозефа спросить нельзя. Он же и в архивы имеет доступ...

На пути вышли в сумерки. Уже после вечернего трамвая. Времени было более чем достаточно. Хватиться их тоже никто не должен был. Как-то так само получилось, что они оба своим сказали, что идут к Йозефу. А Йозеф во все времена был человеком, вызывающим доверие.

- А почему полезешь ты? - только спросила Боженка перед тем, как Алик по арматуре подлез к путям на расстояние прыжка.

- Я медленнее, - парень был категоричен, - Тебе будет радостно, если ты успеешь, а меня расплющит трамваем?

Нет, об этом она просто не подумала. И как только Алик зацепившись крючком за шпалу, покинул опалубку, рванула вверх, под сетку, чтоб встретить его там. Да и предупредить, если вдруг кто чужой заинтересуется странным движением.

На сетке вечером не людно. Есть дежурный, который сидит в кабинке и скучает. Главное тут - не упустить момент, если что-то свалится сверху. Тогда уж надо организовывать бригаду и вытаскивать прибывший товар, потом отправлять его на досмотр. Сегодня дежурила тётка Агнежка. Она мерно шевелила спицами, лишь иногда бросая взгляд на сетку и идущие от нее сигнальные шнурки.

- Тёть Агнежка, а можно я тут послежу, а? - хитренькой лисичкой шмыгнула Божена в кабинку.

- Тебе чего, делать нечего? - подняла та глаза от своего вязания.

- Ну, как-то так. Хотелось уединиться... А этот Алик... Прилип, как... Я уж ему говорю, что девочка имеет право на личное время, а ему всё неймётся. Даже с поцелуями лезет, а разве можно, а?

Конечно, Алик ни с какими поцелуями к ней не лез. То есть, может, ей и хотелось бы, чтоб он полез, чтоб дать ему укорот, но разве этого увальня раскачаешь на поцелуи? Вот на путешествие вроде сегодня раскочегарила - уже подвиг.

Тётка Агнежка, у которой было уже то ли девять то ли одиннадцать детей (всё зависит от того, считать с "упавшими" или без) тоже мечтала о личном времени. Но где ж его взять на хуторе? Разве что тут. И то приходится для мелких вязать носочки и шарфики.

- Ладно, следи, - покладисто отозвалась она. - Только тихо тут. А то знаю тебя, стрекоза!

- Да я сама тишина! - вспыхнула Боженка и уселась на пороге будки, пристально вглядываясь в черную точку, снизу приближающуюся по путям к сетке.

Алик между тем одолевал шпалу за шпалой. Это вначале дело двигалось быстро. Потом стало труднее. Хоть мышцы у него были не то, что у Йозефа, но монотонно втаскивать себя вверх, даже опираясь на шпалы ногами - задача не для слабаков. Главное в этом деле, как он понял - не сорваться. А для этого надо что предпринимать? Правильно, хорошо держаться крюком. К концу путешествия Алик каждой своей мышцей почувствовал, что, если он хочет вместе с Боженкой благополучно долезть до городка, одного крюка мало. Надо ещё один, причём такой, чтоб напоминал бы кайло. Такие были на хуторе у тех, кто исследовал окрестности, но там весь инвентарь хорошо прятали на ночь. Хорошее снаряжение достать по нынешним временам трудно. Либо надо делать самому. А ещё он понял, что они не успеют. Вот не успеют - и всё. Даже если он пойдёт с этой же скоростью, и нигде они с Боженкой не будут отдыхать, добраться между трамваями не получится. Значит - придётся пережидать. И лучше пережидать утренний трамвай. Он хоть не снесёт вместе со всем инструментом. А как его переждёшь? Придётся научиться за две секунды зарываться в землю. Или... Или отходить в сторону.

- Слушай, подруга, - Поднял усталые глаза Алик, когда наконец-то перевалился через край сетки. - Это нереально.

- Ой, он уже скис... Скис, скис, объевшись крыс!

- Да не скис, а... Сколько я лез? Вот и множь теперь. А ещё отдыхать надо. В час хоть минут десять. Сдохнем иначе. Расплющит и точка. И ещё. С собой продовольствия взять надо. Кто его попрёт?

- Ой, да двое суток как-нибудь...

- И пить будешь тоже как-нибудь?

-Ну...

-Гну. Ладно, не сердись. Подумаем ещё.

Алик поднялся и, поманив Боженку, вышел за пределы сетки.

- Питание, предположим, я возьму на себя. Как и где - не спрашивай. А ты как, с нашими скаутами ведь на короткой ноге? С тебя снаряжение на двоих. Без него я не стронусь.

- Ну, Аличек... - Начала было Боженка, но тут же прекратила свои попытки дальнейшего воздействия. Если уж этот парень сказал "никуда" - лучше промолчать. Ведь передавишь, а ответственность на кого ляжет? А ведь тут дело не в простом закручивании двух гаек вместо одной. Это Йозеф за "лапулю" полезет хоть на руках, хоть без рук, не думая о последствиях. Да только долезет ли?

***

"Скаутами" хуторяне называли мобильную группу, которая занималась