костёр или подчинять западной идеологии целые народы, такие как ацтеки или майя. Установление стандарта научного доказательства означало конец тёмных времён и имело огромные долгосрочные последствия.

Сегодня, считая себя просвещёнными и находясь в надёжных руках нашей высокотехнологичной научной культуры, мы с опаской и большим дискомфортом оглядываемся назад, в те драконовские времена средневековья, когда имело место такое сильное злоупотребление властью. Действительно, давняя мечта освободить людей от невежества, суеверия, тирании, а не в последнюю очередь от физических и психологических страданий, которую наука обещает своим принципом научного доказательства, во многих случаях, особенно в развитых странах, сегодня стала реальностью.⁷ Самолёты, тракторы, компьютеры, бионические конечности - все эти достижения являются продуктом научных исследований. Как и наша современная правовая система, связанная принципом доказательства, наука признаёт только один руководящий принцип: доказуемый факт.

Наш энтузиазм в отношении научных достижений неизмеримо вырос. Изменился и сам статус исследователя (учёного) и врача, которые в Древнем Риме имели статус рабов, и даже до начала XX века были в основном бедными и бессильными. Из-за этого нового статуса мы сегодня продолжаем воспринимать их как самоотверженных искателей истины.⁹

Английский биолог Томас Хаксли, мощный сторонник Чарльза Дарвина и дед писателя О.Хаксли (Brave New World, 1932), описал это явление еще в конце XIX века, когда он сравнивал растущий авторитет науки с имеющейся властью церкви. Для этого он придумал термин «церковный учёный», ю и

Сегодняшний просвещённый цивилизованный человек так твёрдо верит во всемогущество учёных, что больше не сомневается в предоставляемых ими доказательствах тех или иных гипотез или даже в том, имеют ли они вообще смысл. Вместо этого граждане полагаются на сенсационные новости в СМИ, в которых ежедневно говорится об угрожающих миру вирусных эпидемиях (птичий грипп, атипичная пневмония, СПИД и т. д.). На протяжении многих десятилетий СМИ (и, прежде всего, научные репортёры) активно культивировали дружеские отношения с исследователями в стремлении обойти своих конкурентов за счёт провокационных заголовков. «Мы, научные журналисты, слишком часто выступаем в качестве живых аплодисментов для объектов наших публикаций», - критически пишет о своей профессии корреспондент газеты «Нью-Йорк Таймс» Натали Анжер. «Иногда мы пишем рукописи, которые выглядят как неотредактированные пресс-релизы».¹²

Журналисты обычно предполагают, что учёные будут заниматься честными исследованиями и распространять только доказанные факты, а редкие случаи мошенничества будут быстро изгнаны из священных научных лабораторий. Это идеальная картина, но она не имеет ничего общего с

13 14 15 16 17 18 п

реальностью. Бесчисленные миллиарды долларов превращаются в «научные» гипотезы,

которые в конечном итоге упаковываются и продаются фармацевтическими компаниями, исследователями, защитниками здравоохранения и журналистами. На самом деле эти теории часто являются просто спекуляциями, которые через некоторое время (чаще - через годы) оказываются ложными и, наконец, выходят из обихода.

«Чем больше у людей желаний, тем больше им будут обещать», - ещё в 1978 году предупредил Эрвин Чарафф, один из основателей биохимических исследований и генной инженерии, а также неоднократно награждённый профессор биохимического института Колумбийского университета в Нью-Йорке. - «Быстрый путь к длительной жизни, свобода от всех болезней, лекарство от рака -скоро, возможно, вообще победа над смертью - и что дальше?» - спрашивал он. «Но ни один певец никогда не будет обещать сделать меня лучшим человеком, если я просто послушаю его песни». ¹⁹

С конца 1970-х годов эта ситуация резко ухудшилась.²⁰ Как и в политике и экономике, мы в исследованиях также «находимся под постоянным давлением мошенничества», - пишет известный историк науки Гораций Джадсон²¹, анализ которого подтверждён целым рядом соответствующих исследований.^{2 2} «С глобальной точки зрения коррупция существует на всех

уровнях здравоохранения, от министерств здравоохранения до пациентов - и почти нет ограничений для криминального воображения», - утверждает Transparency International (неправительственная международная организация по борьбе с коррупцией и исследованию уровня коррупции по всему миру) в своем ежегодном «Докладе о глобальной коррупции за 2006 год» (основное внимание в этом докладе уделяется именно сфере медицинских услуг). ³³

Таблица 1 Примеры методов фармацевтических компаний для получения желаемых результатов клинических испытаний.

Испытание своего препарата проводится со сравнением с препаратом с заведомо худшими показателями.

Испытание своего препарата проводится со сравнением с слишком низкой дозой препарата-конкурента._

Испытание своего препарата проводится со сравнением с слишком высокой дозой препарата-конкурента (что показывает свой препарат как менее токсичный)._

Испытание своего препарата проводится по нескольким конечным точкам (время выживания, снижение артериального давления и т.д.), затем для публикации выбираются только те, которые показывают благоприятные результаты.

Испытание своего препарата проводится по слишком маленькому количеству параметров и объёму, чтобы показать отличия от конкурентов.

В то же время главному следователю Джонатану Фишбейну было очень затруднено проводить это расследование, в ответ на его заявку на разъяснение ему оказывалось сопротивление, начиная с высших уровней Национального института здоровья. Медицинская система, по словам Фишбейна, больше зависит от политики интересов, партизанства и интриг, чем от здравой науки. Фишбейн назвал правительственное агентство по исследованию проблем СПИДа «проблемной организацией»,

с 42 43

ссылаясь на эту внутреннюю проверку, в которой на него оказывалось враждебное давление.

Как далеко это может зайти, становится очевидным, когда исследования, проводимые отдельными учёными, помещаются под микроскоп. Например, южнокорейский ветеринар Хван Ву Сук в мае 2005 года опубликовал в Science статью, в которой он описал, как он впервые добыл человеческие стволовые клетки из клонированных эмбрионов. Работа была отмечена как «глобальная сенсация», а Хванг - как «пионер клонирования». Но уже в конце 2005 года было обнаружено, что Хван полностью подделал свои эксперименты. ⁴

В конечном счёте, медицинская сфера связана с болезнью, умиранием и смертью: естественно, этот опыт включает в себя