Средиземье — наш дом.

Бурая волчица повернулась к собрату, устало переминаясь с лапы на лапу. — Что ж, на всё твоя воля.

Она атаковала первой и, торопливо, желая поскорее покончить с этим, вгрызлась в переднюю лапу соперника, не пытаясь даже уворачиваться от ударов, приходящихся по голове или спине. Острые клыки не отпускали свою добычу, крепче и крепче сжимаясь, разрывая мышцы. Волк рычал, бился, нанося удары тяжелой лапой, раня когтями-кинжалами. Волчица отскочила, но лишь для того, чтобы набросилась снова, целясь теперь прямо в шею. Рядом заплакал ребёнок. Младенец беспомощно лежал на руках у молодой девушки — почти подростка — что сидела верхом на самом большом волке из всех, когда-либо живших на свете. Малыш кричал, плакал навзрыд, напуганный рёвом и рыком.

— Хватит! — пытался вразумить волчицу раненный волк. — Нам незачем драться с тобой, сестра.

— Эта драка необходима! — охотница бросилась вновь, но, не успев атаковать сама, пропустила удар и упала, сбитая тяжелой лапой. Голова закружилась. — Как же долго ты будешь держаться за своё Средиземье? Твоя женщина погибла здесь. Твои сыновья, — прихрамывая, бурая поднялась, — пали и мои дети.

— Да̒лия! — прорычал волк и ударил волчицу. Этого оказалось достаточно, чтобы, обессиленная, она упала на сухую, пыльную землю и тихо завыла, когда тёмная волчья лапа легла на морду, пригвоздив к земле. — Победа за мной, — бурая перестала сопротивляться и замерла.

Хищник завыл, но мало кто вторил ему, лишь дюжина, если не меньше. Остальные отворачивались, склоняя головы, но упорно хранили молчание. Завыл вновь; ответили те же. Первые тяжёлые капли сорвались с неба и разбились, делая некогда светлую землю почти чёрной.

Волк убрал лапу, отошёл в сторону, смотря, как его сестра-волчица поднимается. Далия отряхнулась.

— Ты победил, но они всё равно за меня, — дернула головой кверху. — Будешь сражаться с каждым? Золотые глаза волка блеснули, но вопреки ожиданиям он отступил, тяжело вздохнул.

— За тобой я не пойду, как и те, кто захотят остаться, — такими были его слова.

Далия согласно кивнула.

— Прощай, брат, — сказала она. — Прощай, Хелтай, — а после развернулась спиной к заходящему солнцу и бросилась вперёд, завыв. Остальные волки помчались следом, отвечая на вой Далии, своей новой королевы.

Малая горстка осталась рядом с тёмно-бурым волком. Осталась и девушка с ребёнком на руках; младенец упрямо плакал.

— Что ж, а стая-то не велика, — фыркнул красноглазый волк Ралис и встал за его спиной своего нового вождя.

— Э̒клесс, — скомандовал Хелтай и чёрный волк — тот самый великан — поравнялся с ним. Девушка, а звали ее Дейкил, старательно, но неумело баюкала кричащую малышку. Вождь уставился на девочку и тяжело вздохнул. — В стае нет ринд*, как и нет места для младенца, — кровь щипала глаза. Он тряхнул головой и отвернулся от маленькой дочери. — Отвезите к эльфам, в Ривенделл, у её матери были там друзья. Они позаботятся о ребёнке, а позже мы заберем её обратно.

Эклесс не спорил с приказом нового вождя и сорвался с места. Он бежал почти без перерыва, а девочка, не переставая, плакала, засыпала, а потом вновь просыпалась и плакала. Она не понимала что происходит и была напугана; Дейкил, что держала её на руках была напугала куда сильнее.

Путь их закончился у Бруинен, и вот, маленький свёрток лежит на мосту, а где-то там внизу грохочет и бежит река. Девочка шевельнулась. Потом ещё раз и ещё и громкий вопль пробежался по каменной мостовой в обе стороны, а позже спустился к реке и по ней — тут бежать было легче — разнесся на многие лиги вокруг.

Глорфиндейл направил коня прямиком к мосту — крик и до его ушей донесся. Он спешился и сделал несколько тихих, утонувших в рокоте бегущей воды и криках младенца, шагов, а после опустился вниз, беря на руки ребёнка. Девочка была такой маленькой, но на голове уже появились первые тёмные пряди. Эльф огляделся по сторонам в поисках хоть кого-нибудь, но рядом не было ни души, и светловолосый вновь взглянул на малышку. Та перестала плакать, любопытно разглядывая эльфа светлыми серыми глазками, и, почти по-взрослому, нахмурилась.

— Где же это твои родители? — спросил задумчиво Глорфиндейл, а девочка вдруг звонко рассмеялась.

Она ещё не имела имени. Ей не было ещё и года от роду.

__________

*Ринд — своего рода воспитатель и защитник детей-оборотней. Подробные пояснения будут даваться позднее.

Глава 1. О старых друзьях и новых знакомствах

Арагорн, наконец, встретился со своим старым другом — принцем Леголасом. Теперь двое мужчин прогуливались в компании лихолеских эльфов по Ривенделлу. По небу медленно плыло слишком яркое для осени солнце, и тихий ветерок гулял меж деревьев. Принц в присущей всем принцам манере, сдержанно вёл беседу, рассказывая о новостях своего края, человек же внимательно слушал, иногда задавая вопросы. Особенно часто он спрашивал о Голлуме, ещё недавно бывшем в заточении у эльфов.

— Мы искали его, — царевич знал, чего стоило следопыту поймать Голлума, и теперь чувствовал себя виноватым в случившемся, — но мерзкая тварь оказалась слишком проворной.

— Всё хорошо, Леголас, — остановил друга дунэдайн. — Здесь нет твоей вины.

Эльф нахмурился и бросил быстрый взгляд на своих спутников. Он надеялся поговорить с Арагорном наедине, но отец его вдруг стал слишком осторожен. Даже чрезмерно. Принцу этого не сказали, но он знал (догадался), что король Лихолесья приказал всем эльфам сопровождающим сына не оставлять его одного. Теперь лихолесцы следуют за Леголасом неотступно. Он поймал за предплечье своего друга — эльфа Си̒мрада.

— Отвлеки их ненадолго, — попросил царевич. — Я хочу поговорить без посторонних ушей.

Симрад кивнул.

Как удачно, что именно сейчас они зашли на стрельбище. Лихолесец начал храбриться, хвалясь, что лучше всех управляется с луком. Его земляки не оставили это утверждение без внимания: кто начал спорить с Симрадом, а кто смеяться. Эльф предложил подтвердить слова на деле и схватил первый попавшийся лук.

— Да ведь он стрелять-то так и не научился, — человек по-доброму засмеялся, смотря на попытки знакомца выпустить стрелу, но смех его прервался, когда Леголас заговорил.

— Арагорн, — начал принц, отходя немного в сторону и уводя за собой друга. Голос его был встревожен. — Я не всё рассказал тебе о той охоте.

— И о чём ты умолчал? — мужчина снова стал серьёзен и чуть поддался вперёд, будто догадываясь, что хочет сказать ему Леголас и, не желая, чтобы это услышали посторонние.

— Там в Лихолесье, когда мы погнались за Голлумом, — эльф бросил