Сомнифобия.

  Вы никогда не боялись засыпать? Вам не приходилось, погружаясь в сон в страхе возвращать себя к реальности? Ведь природа сновидений не изучена, и каждый раз закрыв глаза и уйдя в сонное царство, мы сталкиваемся с одной из неизученных загадок природы. Толкование Фрейда о том, что сновидение это всего лишь подавленное цензурой сексуальное желание не является доказуемой, и остается гипотезой. Предположение Юнга о сновидении как о средстве наладить связь между сознательным и бессознательным и о послании бессознательного, остается предположением. Я же больше склоняюсь к представлениям наших предков о природе сна, а именно, представлениям, что душа во время сна покидает тело и отправляется в ночное путешествие по неизведанным мирам и измерениям, мирам населенным другими сущностями и иными созданиями, и зачастую чуждым и даже враждебным для человеческой души. Существующих параллельно с нашим миром миров бесконечное множество, так же как бесконечно все во вселенной, и в который из них отправится душа этой ночью, остается неизвестным. С какими пейзажами, с какими архитектурными сооружениями, с какими жителями иных измерений встретимся мы и какие города посетим в ближайшую ночь, об этом узнаем лишь уйдя в глубокий ночной сон. Мы можем оказаться в мире умерших, или в мире, не предназначенном для человеческой души, можем оказаться в благоприятном для нас мире или опасном, можем окунуться в мир красоты или в мир кошмара. Спасением для человеческого рассудка служит то, что человек помнит только короткие эпизоды своего длинного ночного путешествия, и помнит скорее чувством, чем сознанием. Большую часть ночного странствия человек не помнит. Образы изумительно прекрасных ангелоподобных созданий и устрашающих монстров иных реальностей, а так же образы ушедших от нас родных, близких, друзей почти забываются в суете дневных обязанностей. Но вот что страшно, если душа покидает тело, и отправляется в другие миры, измерения, вселенные, то тело остается без хозяина, лишь продолжая работу физических функций на автомате. А что если в это время кто то завладеет телом, кто то другой, из иного мира? Что если некая сущность украдет оставленную душой оболочку, оставив душу томиться в кошмарном сновидении? При мысли о такой возможности становиться жутко. Я боюсь засыпать. Каждую ночь, лежа в постели, я со страхом жду погружения в неизведанное, и беспокоюсь о том, что мое тело на целую ночь останется без присмотра. Кажется, это называется сомнифобия.

  Безымянный город.

  Друзья уже достаточно выпили, когда Максим предложил покурить травки. Попойка происходила в квартире у Григория, худого, длинноволосого, похожего на музыканта парня. Выпивали по случаю встречи друзей студентов, долгое время не видевшихся после окончания университета. Воспоминания о прошлом и как обстоят дела в настоящем, были основными темами разговора. Но после того как почти все допили и обо всем рассказали, как раз и поступило предложение Максима, чья лысая голова и переходящая в бороду щетина делали его похожим на горца.

  - Купил у одного барыги, на вид цыгана - рассказывал Максим. - Бог знает, что за травка, но цыган уверял, что конопля с юга и обещал с нее реалистичных и сказочных сновидений.

  - А где ты его нашел, цыгана этого - спросил высокий и спортивного телосложения Виктор, со светлым ежиком волос.

  - Он подошел ко мне на рынке и предложил по дешевке, обещая райские наслаждения и приятное времяпровождение - отвечал Макс.

  Охмелевшие друзья молча наблюдали, как Максим насыпает травку в распотрошённые папиросы из под "Беломора".

  - Но давайте сперва допьем что осталось - подал голос Витя, и разлил остатки из бутыля в стаканы.

  Сокурсники чокнулись и, запрокинув водку в рот, со сморщенными лицами стали закусывать.

  - Так что там говорил твой барыга, с этой шмали глюки чтоль? - спросил Гриша.

  - Нет, красочные сновидения с райскими садами - повторил Макс.

  - Ну, тогда Гриш мы у тебя заночуем - произнес Витек. - Я расположусь на диване.

  - Где удобно, там и располагайтесь - предложил хозяин квартиры.

  В это время Максим, наполнив четыре косяка, дал каждому по одной папиросе.

  - Фуу, ну и запах у твоего зелья - нюхнув папиросу, скривил морду Гриша.

  - Надеюсь, твой цыган не пошутил, а то накуримся сухого, коровьего говна - забеспокоился Виктор.

  - Пододвигайтесь - вытянул руку и чиркнул зажигалкой Максим.

  Собутыльники привстали, и каждый прикурил от огонька.

  Комната с исписанными и ободранными обоями, со скрипучим диваном и двумя старыми креслами, со столом, накрытым по середине и стенкой со стеклянными дверцами, наполнилась вонючим туманом. Открытая форточка отчасти разрядила зловонную атмосферу. Кто то закашлялся, кто то выругался "что за дерьмо", а кто то махал перед лицом рукой. Докурив, каждый остался сидеть на своем месте, ожидая прихода. Сидевший на кресле Максим с глупым видом уставился на обои, узоры на которых начали меняться как в калейдоскопе. После чего обои стали трансформироваться в фотообои с картиной морского пейзажа, с синим морем, заходящим солнцем и пальмовым островом. Шум прибоя наполнил комнату, морской бриз освежил лицо Максима. За тем Максим склонив голову на плечо, погрузился в сон.

  Виктор, сидевший на диване, наблюдал, как из дыма образовывались животные, мишки, зайки, барашки и прочие.

  - Ой зайчики, ой черепашки - с глупым выражением лица произнес Витя, пытаясь кого-то потрогать. За тем уставился на стоявшую за стеклом шкафа икону. Иисус с иконы строго грозил указательным пальцем и грозно взирал на него. Витек улыбнулся Иисусу и начал строить ему рожи, после чего Иисус, рассвирепев, стал грозить кулаком. После этого сознание Виктора затуманилось, и он, опрокинувшись на диван, провалился в глубокий сон.

  Расположившийся на втором кресле Гриша увидел, как голова объеденной селедки повернулась в его сторону и начала разговаривать. "Исполню твоих три желания" сказала рыбья голова. Вслед за этим из пустой водочной бутылки повалил