Глава 1. Уровень неприятия

Уровень неприятия – это показатель оценки эффективности функционирования индивида в социуме, выражающийся как в четких фактических данных о количестве заработанных эмобаллов, так и эмпирически, в виде авторитетности, положения в локальном сообществе (семья, школа, работа).

Общий раздел BADB, статья 95963-09-782

– Шэй, ну давай уже, ты чего к терминалу прилипла? Столько за день заработала, что сливать пришлось? – прокричал Рори.

Двое мальчишек в нетерпении топтались возле будки эмостанции. День был теплый, солнечный, занятия только закончились и из школьных дверей хлынул поток учеников, как воздух из туго надутого шарика. Казалось белый блестящий глянцевый купол здания, выплюнув последнего замешкавшегося подростка, вот-вот сморщится, сплющится, а на месте возведенного по всем правилам строительной 3D-печати «обучающего модуля класса «SC-7-12» останется только серая лужица программируемой материи и с десяток мелких неразлагаемых деталей.

Рори тряхнул головой, отгоняя дурацкие мысли. В последнее время его все чаще посещали такие, как сказала бы школьный психолог мисс Доннели, «нездоровые» образы. Но Рори хватало ума об этом помалкивать. Надо бы вечером не забыть проверить в ДД^[1] уровень ниацина и глюкозы, а то организм явно сбоит.

– Ну не все же такие лузеры, как вы двое. – Шэй неторопливо вышла из кабинки терминала, и с издевательской улыбкой продемонстрировала дисплей эмобраслета на тонком золотистом ремешке, который она носила на правой руке перевернутым на внутреннюю сторону запястья.

От прикосновения её указательного пальца на экране появились суточные показатели, подсвеченные красным цветом, означающим что норма уже изрядно перевыполнена, а ведь еще и четырех дня не было!

– Тринадцать тысяч двести! Ну ты даешь! – восхищенно воскликнул Нэйт – полноватый мальчишка с чрезмерно милым, по-детски розовым лицом, на котором ярко-голубые глаза в обрамлении спадающих на лоб белокурых прядей смотрелись и вовсе вызывающе.

Таких в школе нещадно лупили, и Нэйту доставалось немало, пока он чем-то не приглянулся Шэй, а значит автоматически попал и под защиту Рори.

Шэй и Рори – главные герои школьных новостей и гордость директора. Юные вундеркинды, воплощающие все самое лучше, что послепотопное общество Острова подняло на флаг и благодаря чему смогло выжить – целеустремленность, рациональность, безжалостность, эффективность.

В параллели все боялись даже косо посмотреть в сторону этих двоих, потому что им не было равных в главном навыке современного мира – умении зарабатывать эмобаллы. Они были непревзойденными мастерами буллинга, троллинга, шейминга, слаггинга^[2] и других видов школьной жестокости.

Учителя не могли нарадоваться такими учениками, ставили их в пример, порождая в школе неутихающие волны вполне заслуженной зависти.

– Кому не повезло сегодня? – спросил Нэйт с мазохистским, как показалось Рори, интересом.

– Да этой неуклюжей корове О’Лири. Пролила в столовке шоко, кроссовки мне забрызгала, пришлось заставить её оттирать все до последней капли собственной толстовкой, – снисходительно прокомментировала Шэй.

Нэйт скорчил неопределенную гримасу. Видно, посочувствовал О’Лири или представил себя на её месте, что было более чем вероятно без их с Шэй опеки.

– Куда двинем? – поинтересовался Рори, сделав вид, что нимало не впечатлен сегодняшними достижениями компаньонки.

Как настоящие «закадычные враги» они с детства соперничали во всем, подстегивая друг друга. В их отношениях не было места похвале и прочей эмоциональной шелухе, более известной как «розовые сопли», ведь когда-нибудь им неизбежно придется соревноваться друг с другом.

Основной их крепкого многолетнего союза, который в отсталые допотопные времена именовался бы дружбой, было временное совпадение жизненных приоритетов, выражающихся в желании заколачивать как можно больше эмобаллов любыми доступными способами.

Они с Шэй на этой почве и познакомились, еще в песочнице, будучи трехлетними детьми. Наглая девчонка отобрала у него совок, Рори стукнул её по голове ведерком и толкнул, та разрыдалась, за что и получила нагоняй от матери. «Она у меня до сих пор слишком радостная, улыбчивая, совсем не умеет дать отпор» – оправдывалась миссис Линч.

Видимо Шэй это запомнила, потому что при следующей встрече хорошенько изваляла Рори в грязи и отобрала у него любимую игрушку, дурацкий оранжевый кораблик, который он потом, конечно, отбил назад.

В итоге, после пары серьезных стычек с тасканием за волосы, синяками и ссадинами ребята решили, что разумнее будет объединить немалые совместные усилия на борьбу со старшими агрессорами, вечно сгоняющими их с карусели. Что и было немедленно с успехом претворено в жизнь, в корне изменив расстановку сил на детской площадке.

Когда им исполнилось по десять лет, на торжественной линейке в обучающем модуле средней ступени всем новеньким надели на руки первые в их жизни эмобраслеты – маленькие вытянутые экраны в форме глаза в аккуратном силиконовом обрамлении цвета хаки. Рори и Шэй, в отличие от одноклассников, открыто выражающих свою радость, лишь сдержанно переглянулись, понимая, что теперь для них настало новое ответственное время – время применять на практике все тщательно отрабатываемые ранее навыки.

И нечего тут улыбаться, как вечно скалящиеся жизнерадостные идиоты, которых им показывали на кадрах допотопных хроник. Не даром же они и вымерли как вид, эти Homo sapiens, уступив место намного более приспособленным Homo negans^[3], для которых источником жизни стали так называемые «отрицательные» или «негативные» эмоции во всем красочном разнообразии их проявлений.

В школе Рори и Шэй стали мастерами отрицания. Они плевать хотели на мнение окружающих, у них не было и быть не могло авторитетов, они научились помыкать и презирать, унижать и растаптывать одним словом, одним взглядом, как будто это не составляло для них никакого труда. Они моментально вычисляли слабости ина били в самую больную точку, так что даже опытным учителям на тренировках в «Клубе ораторов» не всегда удавалось сохранить лицо.

Слаженно, точно и суперэффективно функционировал этот взаимовыгодный альянс двух сильных незаурядных личностей, способных вместе подавить намного больше слабаков (каковыми они считали практически всех своих сверстников) чем поодиночке, и выжать из них столько эмобаллов, чтобы ни в чем себе не