обстановка, я её откровенно страшусь. Ляпну что не так, упаду не там. И навсегда останусь в памяти, как неуклюжая сумасшедшая. Вот леса, болота, нежить — то, чего требует сердце.

— Поехали, — заликовала я. — Сначала развяжи корсет.

— Ты решила напоследок показать себя во всей нагой красе? — не понял Радислав.

Я подмигнула ему и высоко задрала полы платья. Под пышной юбкой оказались походные штаны.

— А сверху — рубашка. — Не зря ж выбирала платье на размер больше. — Я втайне надеялась на подобный исход.

Точнее — собиралась сбежать, но никак не подыскала подходящего момента.

— Кажется, я люблю тебя, — расхохотался охотник, рывком растянув ленточку на спине.

— Кажется, я тебя тоже, — смутившись, подтвердила я и повернулась к правителю. — Передайте Лису мои извинения. И то, что он — жалкий лгунишка. И простите меня, если где напортачила. И за случившееся — особенно.

Амарэ'ль расхохотался. Я впервые слышала смех правителя. Громовой, раскатистый, несдержанный. Настоящий.

— Давно меня так не веселили, — утирал Амарэ'ль слезы. — Вы…

А я, не расслышав его последних фраз, догоняла Радислава, спешащего к конюшням. Лошадь, уверена, нам выдадут без проблем. И надеюсь, не такую, как Хромоножка. Впрочем, коли так — пойдем пешком.

— Погоди! — уже на улице, задыхаясь от бега, крикнула я. — Книга в комнате! Надо вернуться.

— Зачем?

— Забрать. Я без нее полная неудачница… Простейших чар не сплету.

— Глупости. Ты просто не стараешься.

И он потянул меня прочь от созерцающего теплый вечер глазами-окнами дворца.

Наверное, Радислав прав. Возможно, люди просто не стараются. От того и случаются всякие… неудавшиеся истории.