Испуганная обнажённая нимфа с потрясающей грацией убегала от кого-то, вытянув перед собой руку, а другую, держа на отлёте. Выполненная невероятно точно и даже бесстыдно, со всеми подробностями, она казалась живой! Её лицо было изображено вполоборота, волосы растрепал ветер, на одно плечо была накинута меховая шубка, совершенно не скрывающая наготу, а в руках развевалась какая-то тряпка, то-ли платок, то-ли накидка, разобрать было сложно, да и какая разница? Человек смотрел на эту скульптуру снизу-вверх и его глаза постепенно из зелёных становились тёмно-синими. Вдруг он зажмурил глаза, замотал головой, как бы стараясь прогнать мучившие его неотвязные мысли, но это по-видимому не удалось и тогда он резким движением сбросил шляпу, обхватил голову руками и рухнул на колени! Так он стоял несколько секунд, скорчившись в горестном поклоне, и вдруг резко выпрямился, вскинул подбородок к небу и… завыл!

Завыл!!!

От этого воя вздрогнул город, мириады птиц, потревоженных в неурочный час, взвились из-под крыш, задрожали, а кое-где потрескались оконные стёкла, люди проснулись и повскакивали со своих постелей! Они высовывались из окон, выбегали из дверей, останавливали автомобили и смотрели в небо, ожидая там увидеть… Что? Этого они не знали. Эти люди, которые никогда не слышали даже обыкновенный волчий вой, а самыми громкими и страшными звуками почитали звуки взрывов, выстрелов и рёв машин, они не были готовы услышать жалобный, полный тоски и страдания, но разрушительный и угрожающий вой дракона!

Глава 2 Сэр Арахнус

— А где жже по вашшему мне ещшщё жжить, дорогая пржшинцесса Анджжелика? Это мессто ссамое подходяшщее для такихх, как я!

Старый седой паук говорил с притворной обидой, но хоть ему и нечем было улыбаться, всё равно было видно, что он рад встрече по самые уши, (или что у него ещё там?).

— Ах, если бы вы знали, сэр Арахнус, как я рада вас видеть! — Говорила Анджелика готовая расцеловать паука в… ну вобщем куда-нибудь.

— И мы, и мы рады, ляды, дяды, ады, ды! — Запищали под потолком летучие мыши и орали до тех пор, пока паук не цыкнул на них самым строгим образом.

Сначала девушка страшно перепугалась, когда из-за притолоки одной из дверей показались членистые лапы, а потом и вся внушительная туша гигантского паука. Зато, когда она узнала старого знакомого, восторгам не было границ! Теперь она была не одна! Теперь ей мог дать совет мудрый, (и, по-видимому, бессмертный?), друг, который давно уже показал свою доброжелательность и тактичность.

Когда она увидела, что на двери, ведущей в библиотеку, висит табличка «Закрыто на ремонт» и поняла, что эта дверь и впрямь не открывается, даже тем средством, с помощью которого она попала внутрь гробницы, её ещё раз охватило чувство одиночества и беспомощности, так что встреча с сэром Арахнусом оказалась подарком судьбы. Её страх длился лишь секунду, (за время которой она чуть не описалась, но это не имеет значения), главное, что она узнала его практически сразу! Правда, за время их разлуки, паук увеличился раза в три или в пять, но ничуть не отяжелел и бегал по стенам и потолку гробницы ловко и быстро.

— Так как жше вам удалоссь пройти ччерезс эту дверь? — Спросил сэр Арахнус. — Библиотекарь хвассталсся, ччто её теперь не сможжет вышшибить никакой дракон!

— Сама не знаю, как это получилось. — Ответила девушка. — Я просидела у скалы всю ночь, а когда рассвело, решила поискать в сумке, чем бы разжечь костёр, ведь я так замёрзла! Копалась я в сумке, копалась и вдруг попадается мне в руки обломок рога Рогеллы Бодакулы. Вот я и швырнула его со злости прямо в дверь. Ну а теперь эта дверь в коридоре валяется, вся покорёженная, а обломок рога, вот он…

И она показала старый-престарый козий рог на засаленном шнурке.

— Ззнаю этот артеффакт, ззнаю! — Пробормотал паук. — В умелыхх рукахх он многое ежшщё чшто можжет!

— Ну как же всё-таки я рада вас видеть! — Повторила Анджелика. — А то я совсем уже… а-апчхи!

— Поххожже вы просстудилиссь. — Констатировал паук.

— Нет, нет! Я в порядке… а-а-апчхи! — Опровергла сама себя Анджелика.

— Вам надо в посстель, дорогая пржшинцесса! — безаппеляционно заявил сэр Арахнус.

— Но где же… а-апчхи! Где же здесь можно найти постель?

— Идите зза мной, я покажжу вам такое мессто. — Сказал паук, направляясь вглубь гробницы. — Вы не вссё ежшщё ззнаете о зздешшнихх секретахх.

Постель вскоре и впрямь нашлась. И была она упакована в такой же пластик, что и та одежда пролежавшая в специальном коробе в течении веков. Всё равно выбора у девушки не было, а когда она улеглась под одеяло в чистейшем хрустящем пододеяльнике на такую же чистую простынь, то поняла, что это всё, и сил больше нет!

По-видимому, её держали на ногах остатки какой-то внутренней энергии, но теперь она почувствовала, как жестокая простуда «развозит» в кисель её бедное тело. Тут же дала о себе знать температура. Притронувшись к своему лбу, Анджелика поняла, что на ней можно кипятить воду. Одновременно её начал бить озноб и вдруг стало нестерпимо холодно.

— Подожждите немного я досстану вам лекарсство! — Сказал паук и исчез.

— Ждите! Ите! Дрити-тити-те! — Заверещали, было, летучие мыши, но из коридора раздался грозный цык и мыши тут же смолкли.

Сколько прошло времени, Анджелика не знала. Она находилась в полубредовом состоянии, и в голове вертелось одно и то же — вылетающий из дула мушкета свинцовый шарик, который почему-то потом влетал обратно.

— Прошшу вас, пржшинцесса Анджжелика, просснитесь, вам необхходимо выпить лекарсство! — Сказал шарик при очередном вылете из мушкета, и вдруг у него выросло восемь мохнатых лапок.

Паук сидел на небольшой тумбочке, стоящей в головах кровати, и Анджелика ещё раз отметила, как он вырос за время их разлуки. В прошлый раз сэр Арахнус умещался у неё на ладонях, а сейчас он был размером с упитанного кота. Там же на тумбочке оказался стакан на четверть наполненный изжелта-зелёной, слегка дымящейся жидкостью. Девушка нашла в себе силы приподняться на локте.

— Что это? — Спросила она, взяв стакан дрожащими пальцами и разглядывая его содержимое с крайним недоверием.

— Это то, чшто поможжет вам всстать на ноги. Не ссраззу, конеччно. — Ответил паук и продолжил с нескрываемой гордостью в голосе. — Ссмело пейте! Ессли бы я ххотел васс убить, то проссто укуссил бы и вссё! Моего йяда ххватило бы вам ужже тогда, когда мы сс вами всстретилиссь в первый разз, а теперь я ссвоим укуссом могу ссвалить дракона! Пейте и не сспрашивайте меня изз чего