Ольга Ворон Куда глаза глядят

— Ну и что, что не лягушка?! Если не лягушка, то что — уже можно и не жениться?!

Возмущённая, раскрасневшаяся до того, что веснушки на шляпке стали нагло выпирать, словно присыпка на сдобной булочке, она оттянула пальчиками бретельки топика, бесстыдно показывая пышные округлости. Повела плечами — округлости согласно помаячили перед глазами пытаемого.

— Но ты же не превращаешься?! — с плачем поломал лук об колено несчастный Иван. Как подкошенный рухнул на мерзко хрюкнувшую кочку.

— А зачем? — пошла она в атаку, — Я, что ж, тебе так не нравлюсь? Посмотри, какая грудь! А бёдра! А… то место, куда стрелу засадил, поганец озабоченный!

— А потому что нечего по болотам скакать, когда не просят! — взвыл Иван. — Может, здесь кто в стрельбе упражняется!

— Нечего стрелы слать, куда глаза глядят! — упёрла руки в бока мухоморообразная фурия. — У вас, мужиков, глаза всегда в одно место глядят! В филейное! А оно, между прочем, чужое! И ему больно, когда в него наконечниками тыкают! Так что — обязан жениться!

— Это ветер такой! Я не на тебя глядел! Я бы тебя вообще не заметил — мелкая ты, издалека не разглядишь! Просто ветер поднялся, вот и… А целился я в ворону!!!

— Стрелял? Стрелял! Попал? Попал! Обязан жениться! — грозно свела брови девица.

— Нда… судьба… — глубокомысленно сплюнула с ветки старая ворона.

— Да ты пойми, окаянная ты душа, — взмолился Иван, — ты ж малюсенькая! Вон, под лопух зайдёшь, тебя и незаметно станет! А мне баба нужна такая, чтоб обнять было чего, да и вообще…

— Нууу… — девица прищурилась, — Если были пальцы стрелу пускать, то должны быть и на «вообще»…

Иван обомлел.

— Да ты!?.. Ты!.. Ты в своём уме-то!? Пальцами!?..

— А как иначе? — рассудительно повела обнажённым плечом желающая замуж. — Месяц после свадьбы и каждый вторник, четверг и субботу должен исполнять супружеский долг. Уж как получится — а обязан!

Иван покраснел. Побелел. Пошёл пятнами. Задохнулся и, приподнявшись, снова рухнул на чавкающую кочку.

— Нда… Если женщина просит… — крякнула ворона с дерева.

— Тебя не спрашивают! — взвился Иван, запустил в ворону палкой, не попал и снова сел на кочку. Кафтан предательски намок и стал чавкать с ней в унисон.

— Ты давай решайся быстрее, — строго напомнила девица, — а то я женщина интересная, загадка природы и поэтому нарасхват. Тебе, дурню, одолжение делаю за меткость и упорство. Вон сколько по болоту пропахал, прежде чем отыскал!

Иван сглотнул:

— А, вот, баба по дому должна… И со скотиной…

— Ну, — хмуря бровки на ноготочки, протянула она. — Ты мужик солидный. С достатком… Как-нибудь на домработницу наскребёшь. Жена, всё ж таки, не для того, чтобы с утра до ночи кастрюлями греметь.

— А, вот, детки?

— А, вот, посмотрим на твоё поведение! — вскинулся суровый взгляд из-под мухомора. Девица непримиримо скрестила руки на округлостях. — Жизнь теперь стала свободная, рожать не обязана! Так что — как будешь исполнять супружеский долг, так и на детей наработаешь!

Иван схватился за голову и стал раскачиваться на кочке туда-сюда.

— Нда… — прочистила нос ворона, — эмансипация, мать её…

— Ну? — грозно вопросила мухомористая невеста.

Иван сжался на кочке и робко вздохнул:

— А… приданное?

— Приданное ему подавай! — разочарованно протянула девица, и, набрав побольше воздуха, заголосила: — Рвач! Жмот! Хапуга! Опозорил честную девицу и теперь ещё и денег требует! Смотри, честной народ! Любуйся! Вот оно — новое поколение иванушек!

— Да не ори ты! — шикнул Иван, оглядываясь. — И без приданного возьму!

— О! Вот и ладушки! — тут же перешла на обычный голос мухоморица. — Значит, так… Пригоняешь золотую карету и везёшь меня к родителям знакомиться…

— Карету? — ахнул Иван. — По болоту?

— Ну да! — повела плечом девица. — Карету. Золотую.

— Но не проедет же!

— Ничего не знаю! — повела носом потенциальная невеста. — Обязан! Ни на чём другом не поеду! И не упрашивай! Не привезёшь — останешься опозоренным на всю жизнь! Так и знай!

Иван со стоном рухнул на кочку. Кочка жалко хрюкнула и раздавилась. Жадное болото схватило несчастного Ивана за сидящее место и стало затягивать между мелких кустиков.

— Эй! Эй-ей! Куда? — засуетилась девица. — Мы так не договаривались!

— Ой-йой-йой! — завопил Иван — Помогите!

— Нда… — покачала головой ворона. — Недетская сказка получается…

Болото смачно заглатывало Ивана, безуспешно пытающегося ухватится за разбегающиеся кустики и смешливо разлетающиеся одуванчики.

— Жениться! Обязан жениться! — кричала девица, с другой кочки старательно подсовывая соломинку Ивану под руку. Тот успешно промахивался.

— Помогите! Тону! — орал Иван, дрыгая всеми конечностями поверх жижи.

— Нда… — глубокомысленно сплюнула ворона, — Судьба…

Внезапно болото прекратило засасывать Ивана. Замерло, пожухло. Тут же начали всплывать кочки и возвращаться на место кустики. «Парашютики» быстро собрались на лысины одуванчиков и гордо распушились, взявшись за руки. Ивана снизу стало мягко подталкивать в не менее мягкое место и выносить наружу. От неожиданности он замолк и съёжился.

Девица нахмурилась, отбросила соломинку и вытащила откуда-то раритетный меч дамасской стали.

— Врёшь — не пройдёшь! Где наша не пропадала! Отступать некуда — позади болото! Своя пуля не свистит! Двум смертям не бывать, а замуж надо! — бормотала девица, нервно сжимая рукоять и оглядываясь.

— Нда, — взъерошилась на ветке ворона. — Лягушка, однако.

Зелёная бородавочница выпрыгнула из-за дерева и в полёте красиво врезала «мухаморице» задней лапой. Отлетев сантиметров на пятьдесят, та успешно кувыркнулась и с криком бросилась в атаку. Лягушка с третьей попытки выбила меч из её рук. Началась рукопашная.

— Ля-гуш-ка! Ля-гуш-ка! — каркала ворона, в такт раскачивая ветку.

Иван шмыгнул носом и ради справедливости и из-за вредности принялся подбадривать:

— Му-хо-мор! Му-хо-мор!

— Ах так! — грозно рыкнула матёрая жаба и из-под Ивана снова уплыла кочка.

— Я не мухомор! — снова пошла нервными пятнами шляпка на изящной фигурке.

— Ааа! — запаниковал Иван, медленно погружаясь в урчащую от удовольствия трясину.

— Не смей! — заревела мухоморица на лягушку. — Он мой суженый! Он меня подстрелил! А тебя здесь и рядом не лежало!

— Да я его уже три лета жду! — рыкнула жаба, — Все ласты сбила, тренируясь стрелы ловить! Мой он!

— Стрела в меня попала! Вот! Сюда! Значит, на мне женится!

— А мне всё равно, куда стрела попала! Хоть в тебя, хоть в