- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (13) »
Наследник Тингола был сильнее любых эльда, с какими Келегорм скрещивал клинки в бою и в мирной схватке, кроме разве самого Феанора. Сильный, выносливый, думал Келегорм, кружа возле него. Проворный, отчаянный. Неопытный. Неоткуда набрать опыта боя тому, кому не сравнялось даже сотни лет.
И уже не сравняется, решил Келегорм, кидаясь на врага и пытаясь вместо поединка вцепиться ему в горло. Элухиль отшатнулся, глаза в прорезях шлема расширились.
Еще попытка. Снова неудача.
Способная еще мыслить часть Келегорма подсказала — соперник может держаться слишком долго, надо действовать быстро и с напором. А та часть, которая не думала вовсе, заставляла только рваться вперед, не видя вокруг никого, кроме своей цели. Зверь ломился, вынуждая врага отступать и защищаться, не замечая ошибок, не чувствуя боли, отшвыривая без разбору всех, кто приближался и мог помешать.
«Мне нужно твое горло, и я доберусь».
В глазах темнело, ни справа, ни слева Зверь не видел ничего. Только цель. Только проклятого получеловека. Только следующий удар…
Стрелы засвистели мимо него, вспарывая одежду и кожу — он не увидел даже стрелка.
— Турко, дубина! Справа!
— Не мешай! — рявкнул он.
Кто-то знакомый яростно закричал в стороне — Зверь не разобрал слов. Келегорм просто прыгнул вперед, чуя, что враг смотрит мимо, враг отвлекся — и обрушился на получеловека всей тяжестью, чтобы мгновением позже вонзить в него клинок и смехом встретить брызнувшую кровь.
Слизнуть ее с перчатки, втягивая воздух.
Запах ударил в него, подобно молоту, заставляя Зверя побледнеть и отступить, взламывая старательно запечатанные воспоминания.
Солнце над лугами Талат Дирнен. Стук копыт. Дурманящий запах трав, и еще более дурманный аромат черных волос девы, сидящей на его седле. Биение крови под ее кожей. Свечение ее нежного лица в сумерках, когда дух, казалось, просвечивает сквозь драгоценную плоть…
Кровь Лутиэн с пряным запахом трав заполнила его рот и капала с клинка.
Боль дальним эхом вспыхнула в боку, отгоняя видение — это сползающий по стене Элухиль нашел силы нанести ответный удар, пробив кольчугу. Его шлем покатился по полу, открывая лицо и черные кудри. Келегорм отступил, шатаясь, как пьяный, переводя взгляд с мокрой перчатки на того, чью кровь так хотел пролить. Смотрел, не отрываясь — и не видел ни единого отпечатка проклятого человека на бледном ясном лице.
Казалось, это Лутиэн отлили в форму мужчины и оставили жить на земле. Тверже лицо, чуть светлее волосы…
Зажимая бок, Келегорм сделал еще несколько шагов назад. Наткнулся на мягкое — и чья-то рука схватила его за подол кафтана.
— Дубина ты, Турко, — сказал булькающим шепотом Искусник, сидящий на полу без оружия. — Полудурок слепой… стрелка не видишь… чурбан ты полоумный…
В нем торчало пять не то семь длинных алых стрел, пробивших доспех насквозь, и кровь лилась изо рта потоком.
Келегорм схватил его в охапку и завыл.
— Дурень ты, — сказал одними губами Куруфин, умолк и погас, как свеча.
Следующие долгие мгновения Келегорм рычал и метался по залу, не различая дороги и рубя все подряд. Кажется, от него убегали свои же. Очнулся он, увидев торчащий в стенной панели меч Куруфина — зацепился взглядом за знакомую рукоять и остановился. Увидел, что мечом прибита к стене сероволосая лучница, тоже погасшая. Понял, что произошло, снес голову мертвому телу и искрошил в щепки проклятые панели.
Огляделся, видя все как сквозь пелену.
Бой затих. Изрубленные тела в серых и зеленых плащах были разбросаны по всему залу, как изломанные игрушки — мужчины и неожиданно много женщин, иные еще сжимали охотничьи луки в погасших руках. Между ними там и сям — тела воинов Первого дома, утыканные стрелами. Уцелевшие нолдор бродили вокруг, переворачивая тела и обшаривая их, подобно оркам, в бесплодных поисках.
Оскальзываясь на крови, к нему подошел пятый брат Карантир, сам погасший почти как покойник.
— У короля нет Камня, — сказал он тускло. Затем расстегнул кафтан обезглавленной лучницы и устало обыскал ее. — У его жены тоже нет.
— Жены?
— Я не стал добивать его. Твоя добыча, сам решай, только не тяни. Поведу погоню за сбежавшими. Не так много их осталось. Не рвись вперед.
Поясная сумка и чистая ткань для перевязки в ней уцелели. Боль осталась тупая и тянущая, Келегорм попросту зажал рану сложенной лентой и наскоро перетянул под кольчугой и кафтаном. Странно, что рана вроде бы несерьезна, и что меч Элухиля не торчит сейчас рукоятью из его живота. Нехотя, одолевая страх снова провалиться в воспоминания, он заставил себя вернуться к недобитому юному королю. Тот не пошевелился, так и полулежал у стены.
— Зачем ты… не закончил сразу? — спросил Элухиль с усилием, не открывая глаз, но безошибочно узнав противника.
При виде беспомощной добычи Зверь внутри рванулся так, что Келегорма шатнуло, и он едва удержался от удара. Зверь испытал страх — и был готов сожрать того, кто этот страх вызвал. От запаха травяной крови рода Лутиэн у Келегорма сдавило в груди. Справляться одновременно с этим и с жаждой Зверя…
— Драуг тебя разорви, почему ты не убил меня?! — рявкнул он. — Ты мог!
Вот здесь королек Тысячи Пещер открыл глаза.
— Ты тоже мог.
Келегорм наклонился, и запах пряной крови впился в него когтями. Он ударил по собственной ране, чтобы боль удержала от видений.
— Я думал увидеть человечье отродье, мальчишка!..
Зверь выл и бился, ему не было дела до мыслей. Перед ним лежала добыча, в которой посмели отказать — и он ярился все больше. Жажда впиться зубами во вражье горло боролась внутри Келегорма с собственной памятью. Но чувствовать запах он запретить себе не мог — и в ошеломлении понял, что эти нелепые воспоминания, которых он стыдился годами и гнал от себя — последнее, что держит еще Зверя внутри.
«Они! Они взяли нашего! Женщина получеловека застрелила Искусника!» — заходился Зверь.
— Почему ты не убил меня, сволочь? — простонал Келегорм, встряхнув
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (13) »