Отхожу примерно на десять футов, когда пара больших рук хватает меня за талию, и под моей рукой появляется голова с блестящими каштановыми волосами. Одним движением лайфер выпрямляется, и моя поясница ощущает его плечо.
Я кричу и цепляюсь за его голову обеими руками, когда мой мир переворачивается.
– Нет! – кричу я. – Опусти меня! – молочу его руками и ногами. – Иди на хуй! – Я брыкаюсь и дергаю его за волосы обеими руками.
Внезапно лайфер сгибает колени, и его плечо врезается мне в почку.
– Блять, хватит! – каждое слово этого мудака прерывается тяжелым дыханием, когда он пытается удержать мое извивающееся тело.
– Я не пойду туда, – пыхчу я, – и ты не можешь меня заставить. Лучше умру с голода, а-а-а! Ой! Уф!
Теперь этот ублюдок идет обратно к немытому сто лет мотоциклу, и с каждым шагом его плечо все глубже врезается мне в спину.
Он ставит меня на ноги между своим мотоциклом и хлебным грузовиком, а затем разворачивает лицом к себе. Его железная хватка переместилась с моей талии на плечи, его волосы рассыпались по лицу, а глаза сузились от досады.
– Мне нужна еда, – выплевывает он сквозь стиснутые зубы, – и у них она есть. Ты поможешь мне ее достать. Теперь заткнись и слушай меня, а я позабочусь, чтобы мы убралась оттуда вместе с твоей маленькой драгоценностью в целости и сохранности.
Я закатываю глаза:
– Драгоценностью? Пфф. Это дерьмо исчезло с восьмого класса (соответствует возрасту 13-14 лет).
Капитан Важная Задница полностью игнорирует мою отлично подобранную шутку и пристально смотрит на желтый логотип группы «Двадцать один пилот» на черной толстовке:
– А у тебя под ней есть рубашка?
– Мм… да.
– Заправь ее.
Я усмехаюсь, но остроумный ответ распадается на пылинки у меня во рту, когда парень снимает свою гавайскую рубашку. Там, где я ожидаю увидеть тело подростка, нахожу волнообразный мускулистый торс мужчины. Взрослый мужик с настоящими бицепсами... и татуировками на этих бицепсах... и пресс, который могу сосчитать даже через его ребристую майку.
Я чувствую, как физически отстраняюсь от него. Парни – это весело. Парни – мои друзья. С ними я могу справиться. Но с мужчинами...
Мужчины пугают меня до чертиков.
Особенно те, что в этом городе.
Я смотрю, как он снимает свою коричневую кожаную наплечную кобуру. Пистолет внутри, должно быть, тяжелый, судя по тому, как проступают вены на его руке, когда он оборачивает ремни вокруг оружия и запихивает его в нишу для колеса хлебного грузовика. Безоружный мужчина расправляет свою синюю цветастую рубашку, а я быстренько возвращаюсь к своему занятию – заправляю майку.
– Ты готова? – его взгляд падает на поясные завязки моих клетчатых пижамных штанов, которые я затягиваю в тугой узел, чтобы удержать рубашку.
– Нет, – огрызаюсь, глядя на него сквозь ресницы.
Он закатывает глаза, прежде чем заправить растрепанные каштановые волосы за уши. Это движение настолько сладостно, что я почти забываю обо всех татуировках и мышцах. Он снова становится парнем.
А парню гораздо легче доверять, чем мужчине.
– Просто держи рот на замке́ и следуй за мной, хорошо? Вошли и вышли.
Прикусываю язык и киваю, позволяя ему вести меня ко входу в «Факкаби Фудз». Он придерживает меня рукой за поясницу. Снаружи на складном садовом стуле сидит мускулистый мужик без шеи и с татуировками на лице. Он держит «Узи» и смотрит на светящееся устройство у себя на коленях. Качок так поглощен своим занятием, что не поднимает глаз, пока мы не оказываемся почти прямо перед ним.
– У тебя есть связь? – спрашивает мой похититель, глядя на эпизод реалити-шоу «Американский Мотоцикл», которое идет на планшете этого парня.
– Черт возьми, нет, – огрызается он, нахмурив брови, – но я скачал немного еще до того, как рухнули вышки сотовой связи. – Он постукивает себя по голове толстым указательным пальцем. – Нужно быть умнее, парень. – Деревенщина, который выглядит так, будто только что сбежал из камеры смертников, косится на меня и ухмыляется. – Похоже, ты сегодня расплачиваешься телочкой, а?
Мне приходится бороться с волной паники, когда его взгляд скользит по моему телу.
– Эта? – усмехается красавчик, неодобрительно поглядывая на меня. – Это, к сожалению, моя сестра. Я бы не пожелал ее своему злейшему врагу, чувак, – он наклоняется вперед и шепчет достаточно громко, чтобы я его услышала, – она кусачая.
Я скрещиваю руки на груди и склоняю голову набок, пытаясь играть роль капризной младшей сестры, когда огр подозрительно изучает меня.
– Если ты не хочешь делиться своей киской, то тебе лучше исправиться, парень. Мои люди не очень-то обрадуются, если не попробуют ее на вкус, – он облизывает губы, а я стараюсь сдержать рвотные позывы под его пристальным взглядом, – если только у тебя не найдется для них чего-нибудь получше.
– Твоим людям нравится гидро?
Я не знаю, о чем он говорит, пока этот ублюдок не лезет в карман и не достает оранжевую баночку, полную маленьких белых таблеток. Инстинктивно похлопываю себя по животу, где теперь уже пустой карман толстовки:
– Нет! – кричу я, протягивая руку, чтобы выхватить свои таблетки, но Шрек хватает их первым.
С победной ухмылкой он снимает колпачок и вытряхивает горсть в рот.
– Лучше бы они были настоящими, – бормочет он, размалывая их между пожелтевшими зубами. – Если я ничего не почувствую к тому времени, как вы будете уходить, то вы сволочи, все умрете.
Эм, ты только что раздавил, пять пилюль пролонгированного действия. Думаю, ты можешь быть тем, кто мертв, тупица.
Встав, он похлопывает нас рукой свободной от оружия, а затем протягивает нам два полиэтиленовых продуктовых пакета из тайника, висящего на спинке его стула:
– Наполните их и проваливайте на хуй. Двадцать минут.
Как только раздвижные стеклянные двери закрываются за нами, я поворачиваюсь и ударяю кулаком в живот своего похитителя.
– Какого черта? – шиплю я. – Они были моими. – Прежде чем мой приступ