саду.

Ящер открыл пасть, подумал, выпустил дымок из ноздри и снова сжал челюсти.

— В яблоневом? — уточнил рыцарь, исподволь наблюдая за застывшей в раздумьях рептилией.

— Да. В яблоневом саду, в котором заблудился ребёнок, отстав от родителей. Малыш кушал яблоки и весело гонялся за ящерицами. Тапут предстал перед ним и подарил ему исполнителя, сказав, что только юная чистая душа может сделать мир правильным. И исчез.

— Умно… — сонно одобрил Дракон.

Рыцарь аккуратно перехватил меч, не сводя глаз с головы ящера.

Девочка прижалась к чешуйчатому боку теснее и продолжила:

— Ребёнок долго рассматривал кристалл, а потом пошёл искать родителей. Но только ещё больше заблудился и вошёл в дремучий лес. Уже настали сумерки, и малышу стало страшно. Он боялся и теснее сжимал исполнитель, думая, что в таком старом лесу ночью наверняка вылезают чудовища. Он оглядывался по сторонам и то видел красные глаза, выглядывающие из чащи, то слышал шорох листьев под когтистой лапой, то вдруг трескучие деревья оборачивались злыми великанами… Когда ему почудилось, что из кустов кто-то бросается, ребёнок побежал… Он бежал очень долго и его никто не догнал. Но с тех пор в этом лесу появились чудовища…

Рыцарь нахмурился, соображая:

— Он сам их попросил?

— Маленькие дети любят фантазировать, — робко улыбнулась юная дева.

— Продолжай.

— Потом ребёнок оказался в степи и увидел охотящихся за ланью волков. Ему стало жаль лань, и он спросил себя: «Зачем нужны эти хищники?! Они только убивают! Их не должно быть!». И волков не стало. А вместе с ними и всех хищных животных.

— Не думаю, что это благо, — задумался рыцарь.

— Да, — девочка улыбнулась и показала глазами, что Дракон уже не участвует в обсуждении сказки. — Когда нет хищников — становится больше травоядных, те пожирают всю зелень и наступает голод. Так и случилось. Наступило страшное время. Мальчик шёл по большому городу и увидел людей, умирающих от голода. Ему стало жаль их, и он пожелал, чтобы всякий обрел большой сладкий пряник. Люди обрадовались, получив вкусного хлеба и наелись досыта… И умерли, потому, что такая еда тяжела для голодного брюха.

— Что же дальше случилось с малышом? — спросил рыцарь и осторожно поднялся с камня, приготовив меч к замаху.

— Малыш долго ходил по городу, в котором не было живых. И набрёл на Храм. В этом Храме люди поклонялись Богам, которых считали высшими…

— Есть только один Бог!

— Да, мой рыцарь. Но тогда люди этого ещё не знали… — кивнула девочка и отодвинулась от ящера, насколько хватило цепи. — Малыш зашёл в Храм и увидел идолы и картины, повествующие о подвигах древних богов. И почувствовал трепет и желание быть подобным божествам. Он был хорошо воспитан и понимал, что только путь благочестия и добродетели приведёт его к Богам. И ещё он понимал, что Боги любят, когда их о чём-нибудь просят… От чистого сердца он стал молиться им и говорить, что он — самое несчастное, самое неблагочестивое и самое дурное существо и просит их помочь ему стать праведным…

— И? — заинтересованный рыцарь приостановил меч над головой.

— Исполнитель выполнил волю ребёнка, — с грустной улыбкой ответила девочка, — Но только волю, обращённую к нему. Прошение же к Богам осталось прошением. Боги редко отвечают на молитвы…

Меч прочертил широкую дугу. Ударил о камни, разлетелся на части и зазвенел осколками. Дракона не было. Лишь призрачная тень мелькнула на сводах пещеры. Исчезла с драконом и цепь, и запах гари.

Девочка вскочила на ноги и бросилась на шею оторопевшему рыцарю:

— Спасибо! Спасибо! Мой освободитель! Мой герой!

— Ну, ладно, ладно… — осторожно отстранился он из объятий тонких рук. Огляделся. — Пойдём, что ли…

— А кушать? — девочка смотрела восторженно-просящим взглядом: — Можно мне покушать?

— Можно, конечно, — улыбнулся рыцарь. — Вот до дома тебя провожу и…

— Можно кушать? — переспросила девочка.

— Можно.

— Можно кушать, — сладко повторила юная дева, от предвкушения наслаждения закатывая глаза.

— Пойдём! — позвал рыцарь.

— Пойдём… — улыбнулась девочка и опустилась на колени.

Миг — и на голой спине набухли два нароста.

— Эй! Что с тобой?

Второй — и лопнула кожа, приоткрывая скелет.

— Кто ты?

Рыцарь отшатнулся, в страхе сжав пустую рукоять разбитого меча.

Третий — и треснули наросты, выпуская два прозрачных костистых крыла.

— Я? — смерть приподняла голову. — Я хочу есть…