«Вот ты зря так… У нас…именно у нас, в Нижнем, настоящие светлые головы работают, а не подхалимы. Мы сможем сами, дистанционно, подключиться к системам…будет и лифт работать и воздух не вырубят» – Вайк откинулся на спинку стула

«Хорошо, допустим вы подниметесь в Верхний…А дальше что? У вас нет оружия…Нет опыта обращения с ним!» – Эмма махнула рукой, подзывая официанта

«Оружие мы сделаем сами… Вернее, оно уже есть» – юноша хмыкнул, горделиво тыкая себя в грудь: «Уж если я тебе руку сконструировал, то оружие сделать, раз плюнуть. Я же говорю, светлых голов здесь больше»

«И что, стрелять умеете?» – Эмма ехидно посмотрела на брата

«Не ерничай» – Вайк нахмурился: «У нас есть свои среди Охотников. Они уже учат… Мы ходим в шахты… Когда там производят взрывы, мы стреляем. Сов там нет, служба безопасности боится, что этим птичкам взрывом может голову оторвать»

«Хм…Сдается мне, что этот ваш таинственный друг охотник – Тит?» – Эмма наклонилась ближе к брату: «Я вас обоих придушу! Я не хочу, чтобы вы участвовали в этой безумной идее!»

«С каких это пор ты стала трусом?» – Вайк прищурился: «Я знал другую Эмму…Которая не побоялась послать куда подальше самого Президента и его шайку!»

«Вот с тех самых пор…я и набралась ума-разума… Ты думаешь это так легко? Собрал толпу, вооружился, победил…и все счастливы? Это всего лишь наши эмоции… Да, это гнев, обида… И они имеют право быть из-за таких условий жизни… Но восстание должно быть хорошо спланированно и продуманно… И да, я жила в Верхнем… Да, там достаточно места для людей с Нижнего… Но все равно, все наверху не поместятся… Понимаешь? Все равно кто-то будет жить внизу! И опять же…не забывай про военных. Сколько народу умрет в перестрелке?»

«Я готов умереть за то, чтобы люди имели равные права» – Вайк допил свой коктейль и теперь вертел стакан в руках: «Мы давно к этому готовимся… прости, что не говорил тебе раньше…Ты была в охране Президента, я не мог рисковать…»

Эмма, пораженная, смотрела на брата: «Когда я работала в Верхнем, ты ж еще дитя был!»

Вайк хмыкнул: «Здесь взрослеют быстро. Знаешь, проблема заключается не в том, что у нас нет оружия или далеко идущих планов по дальнейшей жизни после переворота… Все дело в таких же, как и ты»

«Что ты имеешь ввиду?» – Эмма нахмурилась

«Ты более-менее пристроилась в этой жизни… У тебя есть возможность бывать в Верхнем, ходить в лес, у тебя всегда есть что поесть. Ты притихла, понимаешь? Тебе один раз показали кулак и ты теперь трясешься за свое место, боясь, что тебя отправят в шахты… Так же боятся те, кто хочет получить квоту на семью… Страх все потерять сдерживает многих в Нижнем… А что мы едим? Искусственную пищу, от которой наши дети рождаются уродами и их утилизируют, потому что город не может себе позволить лишний рот… А сколько человек пропало? Где они? Взрослые, сильные… Куда они делись? Вы , кто боится, только одного не понимаете – вы и так уже давно всё потеряли… Ну нет у нас ни права голоса, ни свободы… Мы здесь давно уже не живем как люди. Совет периодически бросает нам подачки в виде каких-то поблажек, разрешает людей лечить и учить, делает вид, что не замечает, как вы с охоты таскаете часть добычи… Но это не потому, что он такой лояльный и добренький…А потому что они боятся нас! Понимаешь? Они боятся!!! Потому что им есть что терять: сытую и беззаботную жизнь… Жизнь, которую они проживают, топчась по нашим костям!»

«А я и не заметила, как ты стал совсем взрослым» – Эмма задумчиво посмотрела на брата.

«Да… И я понимаю всю ответственность за то, что мы хотим совершить…Если бы нам удалось достать компрометирующие сведения, факты…о Совете и Президенте…Если бы мы смогли рассказать людям, что творится за закрытыми дверями их кабинетов… Думаю, тогда восстал бы весь Нижний…И нас бы уже не остановили»

«В этом я не смогу тебе помочь» – Эмма покачала головой: «Все совещания проходили без моего присутствия»

«Ты можешь помочь обучать нас стрелять и драться» – Вайк взял руку Эммы в свою: «Пусть будет маленькая, но помощь. Если каждый будет помогать нам, а не прятать голову в песок, тогда возможны изменения»

Эмма вышла на улицу подышать воздухом, оставив Вайка за столиком. Прислонившись к стене, сквозь полуприкрытые веки, наблюдала она за потоком людей. Глядя на веселящихся, вдруг подумала: а ведь они привыкли…Привыкли к этой жизни и к этому городу. Смирились с тем, что травятся плохой едой, отсутствием солнца, непомерными налогами и убогой жизнью. Человек, такое существо, которое привыкает и приспосабливается ко всему… Люди Нижнего постепенно превращались в скот, не имеющий права голоса… Сколько поколений еще вырастет здесь, в подземелье, убивая себя тяжким трудом и наркотиками? А ведь Верхний можно было бы и расширить…. Ведь есть же техника! Вырубить лес, построить еще один город под куполом… Почему Совет не решается высунуть нос за Стену?

От раздумий ее отвлек чей-то голос: «Эй ты, красотка! А твоя железная рука умеет ласкать? Или ты только вилку можешь ею держать?»

Подняв голову, Эмма увидела какого-то незнакомца в грязно-синем комбинезоне, пошатывающегося от принятой дозы алкоголя.

«Вали отсюда, пока не приласкала» – Эмма привычно повертела головой, нет ли рядом птиц-шпионов, ей еще только отстранения от охоты не хватало из-за возможной стычки.

«Ой, какие мы злые!»– незнакомец развел руками: «Давай, малышка, покажи, что умеет твоя прекрасная ручка».

«Мужик! Я тебе в последний раз говорю, отвали от меня» – Эмма сосредоточилась, мысленно просчитывая варианты нападения, кои в Нижнем были не редки.

«Какие-то проблемы?» – на улицу вышел Вайк

«А, так ты с этим» – незнакомец обиженно выпятил нижнюю губу: «Так бы и сказала, только время с тобой потерял, понимаешь ли»

Глядя на удаляющегося пьяницу, Вайк произнес: «Мы все, рано или поздно скатимся до такого…если не выберемся с Нижнего»

Ландос был Президентом уже почти тридцать лет. За время своего правления он поправился настолько, что уже не мог самостоятельно передвигаться. Инженеры сконструировали ему специальное кресло, на котором он и перемещался с помощью ручного управления. В свои семьдесят лет был он лысым и обрюзгшим, пухлые губы всегда были плотно сжаты в недовольной гримасе, а карие, навыкате глаза смотрели на подчиненных с вечным раздражением и надменностью. Нажав кнопку на ручке кресла, он плавно покатился в зал заседаний Совета по длинному коридору с большими витражными окнами в сопровождении своей личной помощницы. Все советники уже собрались и теперь сидели за большим овальным столом, нервно перекладывая с места на