„Да как ты смеешь?“ — естественно ответила я.
„В смысле уже свили?“ — не понял он.
„Да это наглость!“ — возмутилась я.
„Наглость — ночевать непонятно где!“ — сообщил он.
После чего рухнул на пол и начал… отжиматься. Я была сильно удивлена странным способом удовлетворения тяги к физическим упражнениям, но решила не мешать человеку, мало ли какие у него проблемы… одно ясно — они явно умственные».
Дневник дракона, день двенадцатый:
«Вблизи моя принцесса оказалась исключительно хороша собой. Нет, я вообще дракониц люблю, но тут как-то совпало — женщины для нас, драконов, в период гнездования приобретают определенный шарм. Сразу хочется взять и… свалить за семь морей и парочку океанов впридачу, ну так чтобы наверняка. Вот у меня и возникло непреодолимое желание свалить отсюда. Но это же МОЯ принцесса. Я ее застолбил, я ее выследил, я ее нашел, в конце концов, и вообще я такой дракон, что если решил — ворую, значит — ворую непременно. Сделав сто от земли, подумал, что для человеческой формы это многовато, встал. Что понравилось — принцесса молча ждала, пока закончу, даже глупыми вопросами не доставала. Что не понравилось — все так же сидит в гнезде. Пакость какая, с трудом подавил желание обратиться и лететь прочь за семь морей и парочку океанов. Там, кстати, по слухам было очень даже ничего — одинокий остров посреди океана, пальмы, вполне съедобное население, одно не радовало — толпа злых драконов, озабоченных сохранением холостяцкого образа жизни. Вздохнул, тяжело так, прочувствованно, и уже собрался обращаться, как случилась превеликая пакость — Драконоборец оказался тем еще субьектом. Тупым, в общем. В смысле с первого раза не понял, и пока я тут упражнялся, собрал магов и те сейчас нараспев читали какую-то пакость, намертво впаивающую мою драконью сущность в человеческую форму. Неприятно, но не смертельно. Раскинул руки, посмотрел на небо, выпустил магию. Обратился. Посмотрел на принцессу в гнезде… Сделал четыреста отжиманий в драконьей форме, после чего развернулся, когтем подцепил застывшую от ужаса принцесску, раскинул крылья, оттолкнулся и взлетел, разрушая к чертям все маготворчество Драконоборца. Нет, я еще вернусь, объясню ему популярнее, раз с первого раза не понял, просто тут с принцессой дело такое — отвернешься, она опять куда-нибудь сбежит. Так что решил не тянуть и воровать пока есть такая возможность. Украл, в общем. Долетел до пещеры, уронил осторожно на ворох золотой парчи (специально заранее подстелил, еще дней десять назад) и, прорычав приказ Генри следовать плану, полетел обратно во дворец, учить жизни принца Кенберигейского. В любом случае здесь сейчас начнутся крики, слезы, сопли и истерика, а лучше моих судомоек она точно ругаться не умеет, так что не хочу разочаровываться».
Дневник принцессы, день двенадцатый:
«У меня шок. Милый, красивый, приятный кстати, пусть и с проблемами с головой мужчина оказался… драконом. Нет, я все понимаю, но с каких пор у драконов вообще человеческий облик имеется? А этот, в своем драконьем виде… принялся отжиматься. Хорошо от пола делал, я раз четыреста насчитала, на порядок больше, чем в человеческом. Мне уже даже интересно стало — что дальше будет? Не поймите меня не правильно, но между своим татуированным на весь лысый череп женихом и вот этим явно склонным к физическим упражнениям монстрам, я здраво рассуждая выбрала монстра. Он, во-первых, был симпатичнее, во-вторых, там, где драконы с принцессами, там же обязательно как тараканы заводятся рыцари, а рыцари это уже женскому сердцу очень приятно. И в-третьих, сколько еще данный индивид будет отжиматься? В смысле я успею сбегать за своей одеждой или как? Ах да, насущный вопрос оставался все таким же насущным — меня воровать вообще будут? К счастью, помог жених. Мой, лысый. Этот начал что-то делать с естественным цветом неба, моему дракону творческий порыв магов принца показался столь же далеким от искусства, как и мне, поэтому тот подхватил меня, осторожно, кстати, и украл. Наконец-то! Слава всем богам! Созрел! Пока летели, изо всех сил сдерживала радостный вопль, визги, и все прочее. Я же принцесса, я гордо молчала. Понимала, что силы беречь нужно — сейчас будут рычания драконы, метания грома и прочая направленная на мое устрашение деятельность, так что силы на эмоции мне еще понадобятся. Предполагала, что придется как минимум рыдать и заламывать руки, как максимум вспомнила три самых удачных вида падения в обморок из моего арсенала, в общем мысленно готовилась к истерике дракона. Дракон удивил. Осторожно обронив на ворох как я издали полагала сена, этот, вместо грома-рыков и прочих пугательных манипуляций, развернулся и полетел в сторону дворца. А я осталась. Я, с десяток змей, населявших как оказалось вовсе не стог, а ворох плоховыделанной парчи, какой-то мужик, прикидывающийся валуном, я и моя свобода! Свобода! — Ураааааааааааааааааааа!!! — заорала самая счастливая принцесса на свете, распугав несчастных змей и вызвав приступ панической дрожи у камня».
Дневник дракона, день двенадцатый:
«Вблизи моя принцесса оказалась исключительно хороша собой. Нет, я вообще дракониц люблю, но тут как-то совпало — женщины для нас, драконов, в период гнездования приобретают определенный шарм. Сразу хочется взять и… свалить за семь морей и парочку океанов впридачу, ну так чтобы наверняка. Вот у меня и возникло непреодолимое желание свалить отсюда. Но это же МОЯ принцесса. Я ее застолбил, я ее выследил, я ее нашел, в конце концов, и вообще я такой дракон, что если решил — ворую, значит — ворую непременно. Сделав сто от земли, подумал, что для человеческой формы это многовато, встал. Что понравилось — принцесса молча ждала, пока закончу, даже глупыми вопросами не доставала. Что не понравилось — все так же сидит в гнезде. Пакость какая, с трудом подавил желание обратиться и лететь прочь за семь морей и парочку океанов. Там, кстати, по слухам было очень даже ничего — одинокий остров посреди океана, пальмы, вполне съедобное население, одно не радовало — толпа злых драконов, озабоченных сохранением холостяцкого образа жизни. Вздохнул, тяжело так, прочувствованно, и уже собрался обращаться, как случилась превеликая пакость — Драконоборец оказался тем еще субьектом. Тупым, в общем. В смысле с первого раза не понял, и пока я тут упражнялся, собрал магов и те сейчас нараспев читали какую-то пакость, намертво впаивающую мою драконью сущность в человеческую форму. Неприятно, но не смертельно. Раскинул руки, посмотрел на небо, выпустил магию. Обратился. Посмотрел на принцессу в гнезде… Сделал четыреста отжиманий в драконьей форме, после чего развернулся, когтем подцепил застывшую от ужаса принцесску, раскинул крылья, оттолкнулся и взлетел, разрушая к чертям все маготворчество Драконоборца. Нет, я еще вернусь, объясню ему популярнее, раз с первого раза не понял, просто тут с принцессой дело такое — отвернешься, она опять куда-нибудь сбежит. Так что решил не тянуть и воровать пока есть такая возможность. Украл, в общем. Долетел до пещеры, уронил осторожно на ворох золотой парчи (специально заранее подстелил, еще дней десять назад) и, прорычав приказ Генри следовать плану, полетел обратно во дворец, учить жизни принца Кенберигейского. В любом случае здесь сейчас начнутся крики, слезы, сопли и истерика, а лучше моих судомоек она точно ругаться не умеет, так что не хочу разочаровываться».
Дневник принцессы, день двенадцатый:
«У меня шок. Милый, красивый, приятный кстати, пусть и с проблемами с головой мужчина оказался… драконом. Нет, я все понимаю, но с каких пор у драконов вообще человеческий облик имеется? А этот, в своем драконьем виде… принялся отжиматься. Хорошо от пола делал, я раз четыреста насчитала, на порядок больше, чем в человеческом. Мне уже даже интересно стало — что дальше будет? Не поймите меня не правильно, но между своим татуированным на весь лысый череп женихом и вот этим явно склонным к физическим упражнениям монстрам, я здраво рассуждая выбрала монстра. Он, во-первых, был симпатичнее, во-вторых, там, где драконы с принцессами, там же обязательно как тараканы заводятся рыцари, а рыцари это уже женскому сердцу очень приятно. И в-третьих, сколько еще данный индивид будет отжиматься? В смысле я успею сбегать за своей одеждой или как? Ах да, насущный вопрос оставался все таким же насущным — меня воровать вообще будут? К счастью, помог жених. Мой, лысый. Этот начал что-то делать с естественным цветом неба, моему дракону творческий порыв магов принца показался столь же далеким от искусства, как и мне, поэтому тот подхватил меня, осторожно, кстати, и украл. Наконец-то! Слава всем богам! Созрел! Пока летели, изо всех сил сдерживала радостный вопль, визги, и все прочее. Я же принцесса, я гордо молчала. Понимала, что силы беречь нужно — сейчас будут рычания драконы, метания грома и прочая направленная на мое устрашение деятельность, так что силы на эмоции мне еще понадобятся. Предполагала, что придется как минимум рыдать и заламывать руки, как максимум вспомнила три самых удачных вида падения в обморок из моего арсенала, в общем мысленно готовилась к истерике дракона. Дракон удивил. Осторожно обронив на ворох как я издали полагала сена, этот, вместо грома-рыков и прочих пугательных манипуляций, развернулся и полетел в сторону дворца. А я осталась. Я, с десяток змей, населявших как оказалось вовсе не стог, а ворох плоховыделанной парчи, какой-то мужик, прикидывающийся валуном, я и моя свобода! Свобода! — Ураааааааааааааааааааа!!! — заорала самая счастливая принцесса на свете, распугав несчастных змей и вызвав приступ панической дрожи у камня».