примазаться к какой-нибудь крупной покупке и лично передать деньги продавцу. Может быть, взять кредит в банке? И вернуть всё до копейки на следующий день?
Охранник проводил взглядом вышедшего из буфета студента и положил свои большие зеленые глаза обратно на кроссворд. Отгадывание шло с переменным успехом уже второй месяц. Неказистые кривые буковки, написанные огрызком химического карандаша, ютились в клетках, испуганно прячась от посторонних глаз. При приближении студентов охранник перелистывал страницу журнала или клал поверх него фуражку, словно это был не кроссворд, а секретные документы, разглашение которых каралось тремя годами каторги в урановых рудниках Забайкалья. — Деревянная палка для игры в хоккей, — бормотал охранник. — Клюка? Не подходит… Железная палка для сражения на рыцарских турнирах… Кол? Он так увлекся, что совершенно не обратил внимания на подошедшую на опасное расстояние Лолку Промокашкину. — А вы симпатичный! — томно сказала она. Охранник инстинктивно дернулся и схватился за кобуру. — Документы! — выкрикнул он. — Лицом к стене, ноги на ширину плеч! — И решительный! — восхитилась Лолка.
Аврора Васильевна, преподаватель истории экономической мысли, неторопливо прохаживалась между столами, свысока посматривая на студентов. В ее больших зеркальных очках отражались лица светил науки с портретов на стене. Лица были хмурыми и насупленными. В теплый солнечный денек светилам хотелось в лес, на пикник, уминать сочные шашлыки под бутылочку запотевшей водочки… Увы… Как там в законе возмездия за собственные фантазии? Горбачев антиалкогольную кампанию замутил, а в итоге сам стал водкой. Еще при жизни. Так что никаких шашлыков, господа! Не о том мечтали. — Гаврилу Перебякина не зря называют самородком русской экономической мысли, — диктовала Аврора Васильевна. — Мне очень нравится, как о нем сказал неизвестный народный поэт: «Гаврила был экономистом. Труды научные писал». Действительно, поверьте мне на слово, он был экономистом. Родился Гаврила в семье старьевщика и пирожницы. Со слов старьевщика, прошу подчеркнуть. И первая, она же и последняя его работа называлась «Торговля пирожками в Мымринском уезде». Вернее, так назвали ее издатели. Сам Гаврила был неграмотным и никуда дальше кухни не ходил. Но, основываясь на эмпирическом опыте, он разработал теорию пирожкового спроса. Эта теория напрямую увязывает рост спроса на пирожки с ростом чувства голода… Федор не слушал. Неразменный рубль жёг ему карман, призывая к немедленным действиям. Рубль жаждал работы: хотелось всё бросить и покупать, покупать, покупать… — Минус, ты новый фильм Бессона смотрел? — тихо спросил сидевший рядом Женька Куроедов. — Про минипутов? — А что, Бессон фильм снял? — удивился Фёдор. — Он же этот… министр здравоохранения, кажется? Или вовсе капуста… Точно! Бессонская капуста, я ее терпеть, кстати, не могу! — Сам ты капуста! — хмыкнул Женька. — Ты мне обещал комп помочь выбрать. Когда пойдем? Деньги сами плыли в руки, приветливо маша белым платочком: мы тут, мы сдаемся!
В магазин приятели пошли этим же вечером. Кассир долго не могла понять, зачем ей лишний рубль; пришлось врать, что это традиция фэн-шуя. Обязательно переплатить за вещь хотя бы рубль, чтобы зарядить покупку положительной энергией. — Этим символическим жестом, — вдохновенно вещал перед окошечком кассы Федя, стоя на роликах и размахивая выбитым чеком, — мы показываем новой вещи насколько ее ценим! Насколько она дорога нам, как… как… как новый член нашей уютной домашней компании. Импульс светлой энергии, возникающий в момент переплаты, возвращается к нам, усиленный желанием служить долго и качественно. Согласно последним исследованиям Пристонского института фэна и Японской императорской академии шуя, опросившим 130 тысяч добровольцев… Вокруг кассы стала понемногу собираться толпа. Модное, но по-прежнему загадочное слово «фэн-шуй» действовало на собравшихся, словно волшебный талисман. Кассир слушала, открыв рот. Покупатели судорожно искали в кошельках мелочь. Вышедший попить кофе маркетолог лихорадочно конспектировал речь Федора в записную книжку. А когда Федя широким жестом отказался от предложенной скидки, окружившие его продавцы разразились бурной овацией. И только Женька Куроедов все больше мрачнел, оттесненный от кассы любопытными покупателями. — Чё за беспонт? — возмутился однокурсник, едва они вынесли покупку из магазина. — Вот тебе скидка, — довольный Федор похлопал по плечу приятеля и протянул ему пару тысячных купюр. — Сейчас бросим комп у тебя дома и в бар закатимся. — Обмывать? Давай сначала настроим хоть… — Эх, Женька… — мечтательно произнес Минус, — ничего ты не понимаешь! Согласно русской версии, новую вещь обязательно следует обмыть! Это тебе любой специалист рашен фен-шуй скажет. А то ведь ни хрена работать не будет — переплачивай за нее, не переплачивай…
За последующие два месяца Федор купил себе домашний кинотеатр с огромным экраном, дорогущий ноутбук и подержанную иномарку. Не считая двух диванов, немецкого холодильника, дюжины костюмов из модного бутика и семнадцати килограмм носков секонд-хэнд. На институт времени не оставалось. Да и зачем он теперь был нужен? Только время тратить. — Зачем тебе столько подержанных носков? — удивлялся зашедший в гости Куроедов. — Да фиг его знает, — мрачно отвечал Федя. — Понимаешь, остановиться не могу. Как прохожу мимо магазина, так меня туда с такой силой тянет, словно заядлого игрока в казино. — Но носки-то зачем??? Подержанные! — Да просто секонд-хэнд в соседнем подъезде, никак мимо не пройдешь. Веришь — нет, из дома уже боюсь выходить. На ролики забыл, когда вставал… — А это… — замялся Женька. — деньги-то у тебя такие… ну… откуда? Если не секрет. — Секрет, — еще более помрачнел Федор и замолчал.
В следующий раз однокурсники услышали о Федьке через год в теленовостях. Спортивный комментатор сообщил, что какой-то неизвестный русский выкупил у Абрамовича футбольный клуб «Челси». Загадочный покупатель заплатил огромную сумму наличкой, а сверху целой горы евро положил блестящий русский рубль. На следующий день рубль бесследно исчез вместе с остальными деньгами. Со слов Абрамовича был составлен фоторобот покупателя, а сам предполагаемый преступник объявлен Интерполом в розыск. С показанного по телевизору фоторобота смотрело усталое, обросшее бородой лицо Федьки Минуса.
А вчера я неожиданно получил от него письмо. Почему я? Не знаю. Мы и в институте-то с ним почти не
Охранник проводил взглядом вышедшего из буфета студента и положил свои большие зеленые глаза обратно на кроссворд. Отгадывание шло с переменным успехом уже второй месяц. Неказистые кривые буковки, написанные огрызком химического карандаша, ютились в клетках, испуганно прячась от посторонних глаз. При приближении студентов охранник перелистывал страницу журнала или клал поверх него фуражку, словно это был не кроссворд, а секретные документы, разглашение которых каралось тремя годами каторги в урановых рудниках Забайкалья. — Деревянная палка для игры в хоккей, — бормотал охранник. — Клюка? Не подходит… Железная палка для сражения на рыцарских турнирах… Кол? Он так увлекся, что совершенно не обратил внимания на подошедшую на опасное расстояние Лолку Промокашкину. — А вы симпатичный! — томно сказала она. Охранник инстинктивно дернулся и схватился за кобуру. — Документы! — выкрикнул он. — Лицом к стене, ноги на ширину плеч! — И решительный! — восхитилась Лолка.
Аврора Васильевна, преподаватель истории экономической мысли, неторопливо прохаживалась между столами, свысока посматривая на студентов. В ее больших зеркальных очках отражались лица светил науки с портретов на стене. Лица были хмурыми и насупленными. В теплый солнечный денек светилам хотелось в лес, на пикник, уминать сочные шашлыки под бутылочку запотевшей водочки… Увы… Как там в законе возмездия за собственные фантазии? Горбачев антиалкогольную кампанию замутил, а в итоге сам стал водкой. Еще при жизни. Так что никаких шашлыков, господа! Не о том мечтали. — Гаврилу Перебякина не зря называют самородком русской экономической мысли, — диктовала Аврора Васильевна. — Мне очень нравится, как о нем сказал неизвестный народный поэт: «Гаврила был экономистом. Труды научные писал». Действительно, поверьте мне на слово, он был экономистом. Родился Гаврила в семье старьевщика и пирожницы. Со слов старьевщика, прошу подчеркнуть. И первая, она же и последняя его работа называлась «Торговля пирожками в Мымринском уезде». Вернее, так назвали ее издатели. Сам Гаврила был неграмотным и никуда дальше кухни не ходил. Но, основываясь на эмпирическом опыте, он разработал теорию пирожкового спроса. Эта теория напрямую увязывает рост спроса на пирожки с ростом чувства голода… Федор не слушал. Неразменный рубль жёг ему карман, призывая к немедленным действиям. Рубль жаждал работы: хотелось всё бросить и покупать, покупать, покупать… — Минус, ты новый фильм Бессона смотрел? — тихо спросил сидевший рядом Женька Куроедов. — Про минипутов? — А что, Бессон фильм снял? — удивился Фёдор. — Он же этот… министр здравоохранения, кажется? Или вовсе капуста… Точно! Бессонская капуста, я ее терпеть, кстати, не могу! — Сам ты капуста! — хмыкнул Женька. — Ты мне обещал комп помочь выбрать. Когда пойдем? Деньги сами плыли в руки, приветливо маша белым платочком: мы тут, мы сдаемся!
В магазин приятели пошли этим же вечером. Кассир долго не могла понять, зачем ей лишний рубль; пришлось врать, что это традиция фэн-шуя. Обязательно переплатить за вещь хотя бы рубль, чтобы зарядить покупку положительной энергией. — Этим символическим жестом, — вдохновенно вещал перед окошечком кассы Федя, стоя на роликах и размахивая выбитым чеком, — мы показываем новой вещи насколько ее ценим! Насколько она дорога нам, как… как… как новый член нашей уютной домашней компании. Импульс светлой энергии, возникающий в момент переплаты, возвращается к нам, усиленный желанием служить долго и качественно. Согласно последним исследованиям Пристонского института фэна и Японской императорской академии шуя, опросившим 130 тысяч добровольцев… Вокруг кассы стала понемногу собираться толпа. Модное, но по-прежнему загадочное слово «фэн-шуй» действовало на собравшихся, словно волшебный талисман. Кассир слушала, открыв рот. Покупатели судорожно искали в кошельках мелочь. Вышедший попить кофе маркетолог лихорадочно конспектировал речь Федора в записную книжку. А когда Федя широким жестом отказался от предложенной скидки, окружившие его продавцы разразились бурной овацией. И только Женька Куроедов все больше мрачнел, оттесненный от кассы любопытными покупателями. — Чё за беспонт? — возмутился однокурсник, едва они вынесли покупку из магазина. — Вот тебе скидка, — довольный Федор похлопал по плечу приятеля и протянул ему пару тысячных купюр. — Сейчас бросим комп у тебя дома и в бар закатимся. — Обмывать? Давай сначала настроим хоть… — Эх, Женька… — мечтательно произнес Минус, — ничего ты не понимаешь! Согласно русской версии, новую вещь обязательно следует обмыть! Это тебе любой специалист рашен фен-шуй скажет. А то ведь ни хрена работать не будет — переплачивай за нее, не переплачивай…
За последующие два месяца Федор купил себе домашний кинотеатр с огромным экраном, дорогущий ноутбук и подержанную иномарку. Не считая двух диванов, немецкого холодильника, дюжины костюмов из модного бутика и семнадцати килограмм носков секонд-хэнд. На институт времени не оставалось. Да и зачем он теперь был нужен? Только время тратить. — Зачем тебе столько подержанных носков? — удивлялся зашедший в гости Куроедов. — Да фиг его знает, — мрачно отвечал Федя. — Понимаешь, остановиться не могу. Как прохожу мимо магазина, так меня туда с такой силой тянет, словно заядлого игрока в казино. — Но носки-то зачем??? Подержанные! — Да просто секонд-хэнд в соседнем подъезде, никак мимо не пройдешь. Веришь — нет, из дома уже боюсь выходить. На ролики забыл, когда вставал… — А это… — замялся Женька. — деньги-то у тебя такие… ну… откуда? Если не секрет. — Секрет, — еще более помрачнел Федор и замолчал.
В следующий раз однокурсники услышали о Федьке через год в теленовостях. Спортивный комментатор сообщил, что какой-то неизвестный русский выкупил у Абрамовича футбольный клуб «Челси». Загадочный покупатель заплатил огромную сумму наличкой, а сверху целой горы евро положил блестящий русский рубль. На следующий день рубль бесследно исчез вместе с остальными деньгами. Со слов Абрамовича был составлен фоторобот покупателя, а сам предполагаемый преступник объявлен Интерполом в розыск. С показанного по телевизору фоторобота смотрело усталое, обросшее бородой лицо Федьки Минуса.
А вчера я неожиданно получил от него письмо. Почему я? Не знаю. Мы и в институте-то с ним почти не