Фиолетовой стране мне почти всё понравилось. Особенно дорога ужасов. Это когда во дворец Бастинды идёшь, а на тебя всякие враги внезапно нападают из темноты. Сначала волки железные, потом вороны заклевать хотят, меня даже всерьёз несколько раз клюнули. Не больно, но всё равно страшновато. Потому что неожиданно. Ещё пчёлы какие-то на нас набросились, а в самом конце Летучие Обезьяны откуда-то сверху выпрыгнули. Все орали, как сумасшедшие. И мы орали и обезьяны, потому что мы стали защищаться и некоторым обезьянам чуть хвосты не поотрывали.

Бастинда тоже орала. Она Миху застукала, когда тот в её дворце на стене нацарапал ножичком: «Здесь был Миха из пятого «А». Она погналась за ним, а он с перепугу взял да и облил её спрайтом. Думал, она типа растает, как в сказке. Ну, или просто отвяжется. Ага, отвязалась. С неё из-за этого спрайта весь грим слез и нос отклеился. И наша классная потом с Бастиндой долго разговаривала и извинялась. В общем, Михе я не завидую. Ему ещё эту облитую Бастинду припомнят, это факт.

Под конец мы так устали, что больше уже никуда не хотели. Домой только поскорее хотели вернуться, чтобы там хорошенько от отдыха отдохнуть. А на выходе из парка стоят два таких огромных чёрных камня, на которых написано «Гингема». И эти камни всё железо к себе притягивают, как магниты. И нужно в эти камни бросить монетку, чтобы они тебя выпустили из парка. А кто монетку не бросит, того камни навсегда примагничивают. Это нам так сторож в костюме дуболома объяснил. Ну а мы типа ему поверили. Монетки, конечно, бросили, но только для того, чтобы потом ещё раз в этот парк приехать. Примета такая. Мы ведь ещё в пещере у Подземных рудокопов не были, и у Марранов не были, и в замок Гуррикапа тоже неплохо было бы сходить, когда его достроят.

На этих камнях столько монеток было примагничено, что просто жуть. И Никита сказал, что приедет сюда ночью и все эти деньги соберёт. Понятно, что никуда он не приедет, потому что он трус и темноты боится.

Ведьмовы посиделки

Если бы они были родом из России.

Бастинда — Василиса

Стелла — Степанида

Гингема — Евгения

Виллина — Валентина

Урфин Джюс — Устин Жуков

Гуррикап — Гурьян

— Перед вами, дети, фургончик, в котором в Волшебную страну (да, да, тогда она ещё была по-настоящему волшебной) прилетела девочка Элли. Что вы говорите? Ну, конечно же, это всего лишь очень точная копия. Какие начитанные дети пошли, просто не знаешь, как себя с вами вести. Настоящий фургончик остался где-то в Кругосветных горах. Во время сражения с великаншей Арахной он был повреждён, и его решили бросить в ущелье. А теперь мы с вами пойдём в пещеру волшебницы Гингемы. Предупреждаю сразу: там очень слабое освещение, поэтому внимательно смотрите под ноги и по сторонам. Все готовы? Ну, пошли…

Через полчаса шумная стайка ребятишек, прокричав по команде учителя: «Спасибо, Евгения Григорьевна»! удалилась по дороге из жёлтого кирпича в сторону Изумрудного города. Старушка-экскурсовод тяжело вздохнула, постояла, потёрла поясницу и тихонько пошла к себе домой.

— Ну и где ты шляешься? — это было первое, что она услышала, когда вошла в пещеру (в настоящую, а не в ту, которую показывали посетителям). — Я тебя здесь уже больше часа жду. Договаривались же.

— Ребятишек водила. У них автобус дорогой сломался, вот они и задержались.

— Ну и сказала бы, что «приходите завтра». За переработку тебе, чай, не платят.

— Так русские же ребятишечки были. Из родных краёв. Разве ж могла я их не приветить.

— Ох, добрая ты, Женечка, ох и добрая. А давно ли тебя злой колдуньей величали?

— Что было то сплыло, — отмахнулась старушка. — И вспоминать ни к чему. Ты, Василиска, лучше бы не гундела, а делом занялась. Цельный час тут проторчала впустую, а на столе хоть шаром покати.

Василиса поджала губы:

— Вот ты всегда так. Всех вокруг обвиноватишь, а сама вроде как и ни при чём. Зачиталась я, книжка вон у тебя больно интересная. Про Гарри Поттера называется. Где взяла?

— Школьники англицкие давеча потеряли. Ты смотри, не порви. Вдруг хозяин объявится. Неудобно будет порватую отдавать.

— Неудобно ей, — ворчала Василиса, споро расставляя на столе тарелки. — В ранишние-то годы рявкнула бы на школьников энтих, да и вся недолга. Только бы их здеся и видали…  — она оглянулась на хозяйку. — А Степанида-то что же?.. Неужто не придёт?

— Да куды она денется! Придёт, не запылится. Валюху по дороге дождётся и припожалует…  Да вот уже и они!

— Ну что, бабоньки! — говорила спустя некоторое время сухонькая, но боевая Валентина, с удовольствием оглядывая заставленный салатами, закусками и наливочками стол. — Тряхнём стариной. Мужиков сегодня не будет, получаются у нас потому чисто ведьмовы посиделки. Ох, и давно же я душой не расслаблялась! Наливай, Василиска, до краёв!

— А что это с мужчинами нашими случилось? — спросила Степанида. По её лицу видно было, что отсутствие сильной половины её несколько огорчает. — Когда это они в хорошей компании выпить отказывались?

— Заняты они, — пояснила хозяйка, раскладывая по тарелкам салат. — Тёзка мой в Канзас опять потащился, воздушный шар ему там новый смастрячили. Всё не налетается никак, волшебник липовый. Устин в лес ещё на той неделе уехал, брёвна для дуболомов заготавливает. Ну а Гурьян, сами знаете, который год уже не просыхает. Куды ему с нами за один стол. Он свою норму ещё в запрошлом веке вылакал. Да ты, Стеша, не убивайся, нам и без них весело будет.

— А молодых почему не позвала? — не унималась Степанида.

— Так они же у нас непьюшшие, — хохотнула Василиса. — На кой они нам тут такие сдалися? Один соломой шуршит, другой железками бренчит — тоска смертная. Без них сегодня обойдёмся.

— Ну что, бабоньки, по первой? — поднялась Валентина с рюмкой в руке. — Давайте за нас!

— Точно, Валюха, за нас! Сами за себя не выпьем, никто больше не выпьет!

— Ох, и хорошо пошла! Ох, и сладенько! Из чего ты, Евгения свет Григорьевна, наливочку такую забористую колдуешь?

— Тебе скажи, ты и пить не будешь. Там рецепт такой, что постороннешнему человеку лучше и не рассказывать.

— На пиявках она её настаивает, Василиса, на пиявках. А то ты не знала!

— Тьфу! Ну и гадость же, ну и гадость. Наливай по второй!

— Стеша, ты закусывай, закусывай…  Салатику вот возьми.

— Нет, Женечка, я лучше огурчиком. У моих-то огурчики не растут. Одни только розы. До чего надоело — не поверишь! Чай розовый, варенье из розовый лепестков, масло розовое…  Иной раз ка-ак бы сотворила чего…  А потом подумаешь, подумаешь, да и промолчишь.

— Терпеливая ты