пользу. Шерсть вон обновилось, аж блестит на солнце, а в глазах снова юношеский задор, коего перерожденная богиня, не видела в своем суженом уже многие тысячи лет.

— Отдай перстенечек, пока хозяин за ним не пожаловал, — попросила она.

Волк покорно склонил голову, и девочка сняла с его могучей шеи, тонкую, серебряную цепочку с перстнем из темного серебра, который если повернуть на пальчике, способен раздвигать пространства между параллельными мирами и даже создавать новые.

— У тебя, думаешь, ненайдет? — Усмехнулся волк.

— Найдет, призову в это тело другую душу, невинного он не тронет.

— Ты же обещала…

— Я изначально говорила — по обстоятельствам.

— Я скучаю, — Волк ткнулся мордой в плечо девочки.

— Еще каких—то десять лет и я сбегу к тебе, девочка нежно погладила белоснежную шерсть на макушке своего волка.

— Надеюсь на сей раз, бывших мужей распинать[1] не придется, — цинично усмехнулся волк.

— Не придется, я буду ждать тебя.

— А я тебя.

— Ох, не зря тебя люди лжецом на разный манер кличут, — усмехнулась девочка совсем не по—детски и пошла к семье ждавшей ее. В отдаление.

— Я не шучу, — послал волк вдогонку мысль своей суженой, — слово даю ждать тебя. Буду! Как душой, так и телом, буду!

Девочка обернулась и довольно заулыбалась глядя в глаза нареченного. Приятно все же однажды начать все с чистого листа.

— Невинных лучше более не убивать слово дай, — попросила она.

— Если не будет истинной тьмы, они не узрят не когда истинного света, если им не с чем будет бороться, они не когда не подниматься выше. В сознание своем и в развитие духовном.

Девочка тяжко вздохнула. Нелегкая доля и богов. Ох, нелегкая.

МАРИША

— Как же так?

Я аж задохнулась от возмущения увидев как идеально сливаются ауры Моей Миры и Демитрия.

Они истинная, кармическая пара друг друга!

Глаза мои, сознание мое, отказывались в это верить.

— Это Воля богов любимая! — Боря улыбался мне глазами. — Противиться ей бессмысленно. Рано или поздно, они все равно будут вместе, как и мы с тобой.

— Учись на моих ошибках Маришка и прости, если сможешь!

— И ты прости, Вадим,

Мы потерлись друг о друга мордами, приятно.

— И меня прости! — Боря подошел и виновато опустил голову.

— Твое прошение в моем животике уже давно, — улыбнулась я.

— Вот нечего сейчас не говорите! — заявила подошедшая к нам Мира, — просто переварите и примите как неизбежную данность свыше.

— Ваши отношения, это ваши отношения. Мы в них лезть не будет, но я не хочу, чтобы он беззакония в мире мишек или где бы то ни было! — решительно заявил Борис.

— Он больше не будет. Отныне ты Альфа его стаи в Белогорье, А уж как ты себя перед стаей, поставишь, и какой курс им задашь, зависит теперь только от тебя Лютич.

[1] Есть миф о том, что убегая к Чернобогу Богиня загробного мира Марена, распяла на кресте своего первого мужа, Даждьбога. Бросившегося было за ней в погоню.