горло.

Очнулся я от того, что вместо головы, кулак ударился в асфальт. Я посмотрел вниз, и увидел то, что осталось от головы парня. Меня чуть не вывернуло наизнанку.

— …возле помойки у первой школы, — я услышал остаток фразы. Говорила девушка.

Я поднял голову, и увидел девушку, стоящую возле мусорки. Она вся тряслась от ужаса. Когда я посмотрел на нее, ее глаза еще сильнее расширились от ужаса, и она начала пятиться назад. Когда она ушла за помойку, я поднялся, и еще раз посмотрел на тело, лежащее под моими ногами.

В этот момент где-то вдалеке послышался звук сирены. Я посмотрел в ту сторону, потом пошел в сторону школы. Кастет я снял с руки, и бросил около тела. Пусть достанется экспертам, все равно они еще нескоро выяснят, что первое ранние было пистолетным. А вот пистолет я забрал. «Надо было документы забрать». Подумал я, убирая пистолет в кобуру, и застегивая куртку. Мимо меня кто-то прошел в сторону помойки. Надо было идти отсюда быстрее. А то скоро здесь будет людно. С этими мыслями я вышел из калитки, и свернул в соседний двор.

* * *

Пройдя дорогой смерти,

Мы сами станем ей!

Группа Стольный ГрадЪ, «Дорогой Смерти»

Июня 2015 года. Московская Зона Отчуждения. Сергиево-Посадский р-он.

Я сидел на небольшом пне, и курил. Передо мной была почти идеальная картина. Ночь, небольшой костер, разведенный людьми, две палатки. Такое чувство, что кто-то вышел на пикник. Но это было не так. Все портило тело, лежащее головой в углях. И еще десяток трупов, лежащих вокруг. Все одеты в какие-то обноски, и вооружены старым орудием, наверняка сворованным из охотничьих магазинов.

Я докурил сигарету, и бросил окурок на землю. Потом забил его стопой в влажную от крови землю. После этого я поднял взгляд на единственного оставшегося в живых человека. Тот сразу же попытался отползти, но ему это не удалось.

Его нога были прикована наручниками к дереву.

— Что, не получается? — Счастливо поинтересовался я. — Так давай я помогу.

Быстрым движением я поднял пистолет, лежащий около меня, и почти не целясь, выстрелил. Цепочка разлетелась на составляющие. Бандит вскрикнул, но, почувствовав, что он свободен, встал, и попытался убежать. Но его остановил выстрел. Пуля пробила ногу бандита в районе колена, и он упал на землю. Крик боли вырвался из его груди. Я не торопясь поднялся с пня, на котором сидел, и пошел к бандиту, держа в руке пистолет.

— Не убивай меня! — вскрикнул тот, когда я подошел к нему.

— А почему я не должен тебя убивать? — скучающим голосом поинтересовался я.

— Я… Я могу быть тебе полезен. Могу рассказать, где отсиживаются остальные наши парни, — быстро заговорил парень.

— М-да, ничего нового, произнес я, — смотря на парня.

Он держался из последних сил. Рана на ноге у него была пустяковая, но вот та рана, которую я нанес ему, когда вырубал его, была серьезнее. А ведь он мой ровесник. Может быть младше, но ненамного. Только вот он выбрал другой путь.

— У тебя мать есть?

— Н-нет. Умерла она, когда Заражение началось. Я один остался. Сестренка, мать, отец — все умерли.

— И ты решил стать бандитом?

— А что мне оставалось? Когда Кирпич пришел в поселок, я был на грани. Он помог мне. В бригаду свою принял. Накормил, к делу пристроил.

— А девушек ты с ними тоже мучил? — я снова посмотрел на парня.

— Н-нет. Я каждый раз отказывался, — ответил парень. Взгляд его забегал, а правое веко затряслось.

— Врешь. Мучил. Я прав? — спросил я, направив на парня пистолет.

— Да не мучил я никого. Мамой клянусь, не мучил. Остальные мучили. Глеб, Герб, мучили. Я нет.

— Опять врешь, — произнес я. Затем нажал на спусковой крючок.

Выстрелив, я проверил обойму пистолета, потом бросил его возле тела. После этого я пошел к костру, и забрал свой автомат, а также прихватил оружие главаря банды. Оно нужно было как доказательство того, что я выполнил заказ. После этого я пошел от поляны в сторону дороги.

* * *

— Разрешите войти, товарищ полковник? — поинтересовался я, заглядывая в кабинет Гремова.

Тот сидел за столом, и общался с кем-то по телефону, но это не помешало ему впустить меня. Когда я зашел, он показал на диван, стоящий в углу кабинет. При этом он не оторвался от разговора. Я уже привычно подошел к дивану, и поставил возле него чехол с карабином. После этого сел сам.

Кабинет полковника был неплох. Правда, как по мне, мебель нужно было поставить немного по-другому. Стол поставить немного правее, а шкафы поставить у двери. Но это было мое личное мнение, и его я решил оставить при себе.

Полковник закончил говорить по телефону, положил трубку на рычаг, и после этого посмотрел на меня. Я не стал дожидаться разрешения, а поднялся с дивана, взяв чехол. Вынув карабин, я положил его на стол. Карабин был непростой.

Это был довольно хороший «Вепрь-12. Молот», правда, переделанный под автоматные патроны. Зачем это было сделано, я не понимал. И на дроби этот карабин был довольно мощным оружием. В придачу к автомату в чехле лежали два прицела — ПCO-1 и YCП-12. Это все я и выложил на стол перед полковником.

— Как я понимаю, Кирпич мертв? — поинтересовался он, смотря на арсенал.

— Ага. Как и вся его банда.

— Хорошая новость, — радостно сказал полковник, и взял в руки карабин.

Он приставил его к плечу, направляя на дверь. Немного подержал, нажал на спусковой крючок, и опустил.

— Классная машинка. Себе забрать не хочешь?

— Нет. Мне и моего калаша хватает. Вот прицел я взял бы.

— Бери.

Я взял прицел со стола. Полковник, еще немного подержал карабин в руках, потом встал из-за стола, и отнес его в шкаф.

— Хорошее ты дело сделал, сержант, — произнес он, закрывая дверь шкафа на ключ. Его привычка называть меня не по имени, мне не нравилась, но приходилось терпеть. — Теперь тебя все героем считать будут, небось.

— Я не герой, товарищ полковник.

— Самокритично. Даже слишком.

Полковник подошел к столу и сел на стул. Потом достал из ящика стола пачку денег, и протянул ее мне.

— Десять тысяч, как договаривались. Будешь пересчитывать?

— Да нет, я вам верю, — ответил я, убирая пачку в карман. Убрав пачку в карман, я снова посмотрел на полковника. — Еще работа есть?

— Пока нет. Но если ты все-таки вступить в состав… — полковник завел, было снова свою песню, но я прервал его.

— Я уже десять раз говорил, что не буду служить у вас в охране, — грубо ответил я.

И сразу же вышел из кабинета. Что по этому поводу подумает полковник, мне было все равно. Выйдя в коридор, я снял с пояса флягу.