ладонью в успокаивающем жесте, – если ты понимаешь, о чем я.

Я усмехнулась. Конечно, я понимаю, о чем ты. Думаю у многих такая проблема. Я решила поддержать разговор:

–Да, слышала об этом. Но ты же знаешь, как долго до прилавков доходит новая продукция. Ее же еще тестируют и проверяют. Так что питаться нам этой жижей до скончания времен, – сказав это, я зачерпнула кашу ложкой и опрокинула ее содержимое обратно в тарелку.

–Так скажи отцу, чтобы поторопил! Невозможно же! – я могу лишь тяжело вздыхать, когда разговор приходит к этой теме.

–Я же говорила, такие вещи от него не зависят. Центр делает все, что может, – попыталась спокойным тоном сказать я, но по лицу подруги поняла, что не вышло, она решила извиниться, начала набирать в легкие воздуха и открыла было рот, но внезапно, как звон будильника, появилась другая наша подруга.

–Вы не представляете, что произошло сегодня! Этот день я не забуду никогда, потому что он особенный, неповторимый, волшебный, – она начала нас расстреливать словами как пулями, быстро и беспощадно.

–Что случилось? – хором спросили мы, заведомо зная, что попадем в ловушку.

–А вот что. Сегодня я как обычно начала свой день, умылась….

Она никогда не умела рассказывать истории кратко: повествуя о чем либо, она всегда начала с самого начала, то есть с утра, с момента пробуждения, даже если то, что она действительно хотела рассказать произошло под вечер.

–… потом, я ничего не подозревающая, вся такая красивая захожу в класс и вижу, как эти дураки, ну знаете, опять решили…

Половина вылетающих из ее рта слов просто шмякнулась мне на голову, разбиваясь вдребезги, не успев донести своего смысла. Жутко хотелось ее поторопить, чтобы услышать, наконец, самое важное, но повествование внезапно дошло до этого самостоятельно.

–… так вот, поздравьте меня, Крис предложил мне встречаться.

О-о-о, столько шума из-за этого. Я смотрела на ее лицо и понимаю, что для нее было жизненно необходимо поделиться с нами этой новостью, чтобы мы разделили с ней радость. И хотелось за нее порадоваться, но такие новости от нее приходили почти каждый месяц в течение последний трех лет, менялись только имена парней. И ведь это действительно ее очень волновало. Но я не могла этого понять.

–И да, Мэри, его друг Сэм засматривается на тебя уже с конца прошлого года, – сказала она, подмигивая.

Я не знала, что делать с этой информацией. Она повернулась на 180 градусов, чтобы найти глазами место, где сидели упомянутые ею парни. Два лучших друга. Двое парней, которые усиленно налегают на белковую пищу, никогда не пропускают обязательные спортивные занятия, ходят в тренажерный зал дополнительно, в надежде обрести мускулатуру надежнее, чем сама сталь. Жюльетта помахала им своей изящной ручкой, привлекая внимание не только их столика, но и нескольких соседних. Парни заметили ее и тоже ответили приветственным жестом. Она застенчиво хихикнула, когда Крис ей подмигнул. Казалось, они могли разговаривать друг с другом, несмотря на расстояние и шум многочисленных школьников.

Я из любопытства тоже развернулась. Посмотрев на второго парня, Сэма, я невольно поймала его взгляд своими глазами и совершенно точно заметила, как он мне подмигнул. Я ничуть не смутилась. Мали ли у него нервный тик или он тренирует мышца лица. Даже его большой крючковатый нос, сбоку напоминающий горбатую гору, не смог бы зацепить мое внимание. Что уж говорить про невыразительные узко посаженные глаза, широкие брови, выпирающие острыми углами скулы и усыпанное красными прыщиками щетиной лицо. Красноречивее его внешности говорили его амбиции и наглость, пусть некоторые называли это харизмой.

Я не стала отвечать на его подмигивания. Меня не заботили отношения. Не моя история – так всегда я думала. А Жюльетта все ворковала о чистой и всепоглощающей ее любви. Ассоль, сидевшая напротив Жюльетты, подперев лицо ладошками, мечтательно слушала сладкие речи о взаимных чувствах – видимо тоже поддалась вирусу под названием любовная лихорадка. Кажется, эта болезнь действовала на меня не так, как на остальных – размышляя над этим, я обычно погружалась в темные, аморфно-грустные мысли о том, что в конце все равно ожидает боль, зачем и ввязываться. Я отвернулась к прекрасному виду на улицу, но уже ничего перед собой не видела.

После обеда и небольшого перерыва нас ожидали обязательные тренировки. Все население купольных городов испытывало недостаток физической активности и замедленный рост мышечной ткани, поэтому к тому времени уже несколько лет все жители в одно и то же время в обязательном порядке занимались спортом, дабы вернуть мышцам силу, оздоровить тело и освободить запертый дух.

Из-за частых бессонных ночей и слабости дыхательной системы, мой организм очень изнурен, поэтому мои тренировки проходили по индивидуальной программе, дабы повысить силу межреберных мышц, укрепить дыхание и снять внутреннее напряжение. Но я бессовестно прогуливала эти занятия, да и любую другую физическую активность. Не потому что не любила, а потому что мое тело против. Обычно я уходила в медчасть, чтобы подремать там какое-то время. Лишь коммуникатору было дело до того, что я не занималась – все остальные устали со мной бороться. Может физически я и слаба, но в психологическом плане меня не сломить.

Полноценно восстановить силы не получалось, поэтому на уроках после я полусидя, полулежа, зевала во весь рот. Выброс воздуха за пределы купола всегда выбрасывал меня из полусонного состояния. Каждый день системы вентилировались в одной и тоже время, перед этим предупреждая население, чтобы никто не выходил из зданий, но для меня это каждый раз было как будто в новинку и я вздрагивала, чуть не падая со стула. Пока системы кислорирования выталкивают перенасыщенный углекислым газом воздух за пределы купола и наполняют его свежим, невыносимый гул разносится в округе, надрывая барабанные перепонки.

Остаток дня отводится на предметы по выбору. Ученики разбредаются по разным кабинетам. Большая часть предметов посвящена математике, технике, физике, программированию, роботостроению, моделированию. Меня это не очень привлекает, поэтому я выбрала предметы, которые, скажем, не пользуются спросом: химия, безопасность жизнедеятельности и медицина. Последний предмет, кстати говоря, поклонников вообще не имеет. Исключая меня и еще одного парня, который просто не знал, что выбрать. Зачем ведь заниматься тем, что прекрасно контролируют роботы. С таким настроем и наш учитель не многословен на занятиях. Иногда он лениво повествует об особенностях функционирования организма.

Напоследок, нам всегда