Цветы зла

1.

Не думала, что меня так увлечёт моё занятие! Мне нравится вспоминать и выкладывать мои воспоминания на бумагу. Так они становятся словно бы и не моими, начинают жить своей, отдельной от меня, жизнью, и я уже воспринимаю ту девочку, которой тогда была, не как себя саму, а как героиню этой книги, и всё, что с нею произошло – как перипетии сюжета, не как реальность. Может, мне стоило сделать это уже давным-давно и избавиться, наконец, хоть от части давящего на меня груза прошлого?.. Да, оно давит на меня. Я давно избавилась от того ужаса, я даже отомстила, я победила, и всё равно мне больно. Если бы я верила, хоть немного, что те, кто делает такое с людьми, особенно с юными и неопытными, ранимыми, имеют хоть какую-то совесть, хоть что-то человеческое в душе, я сказала бы им: из сиюминутной прихоти вы калечите целую жизнь – зачем?! Неужели ваш поганенький кайф стоит таких мук и такого горя?! Но я не верю в то, что эти люди способны понять и остановиться. Я столько их видела, и ни один из них не способен был даже раскаяться, даже о чём-то пожалеть. Таких останавливает только страх перед наказанием.

Может, я и ошибаюсь. Дай Бог. Может, есть и такие, кто просто не задумывается о том, что творит, просто привык потакать себе во всём и не умеет думать о последствиях, не понимает ответственности. Я не хочу огульно клеймить всех. Но то, что я знаю, подсказывает мне: большинство из них не просто всё понимают, они наслаждаются именно тем, что получили какую-никакую власть, оставляют в чужой душе болезненный и глубокий след. Они хотят этого и наслаждаются этим.

Но я и так уделила им слишком много внимания! Я закрыла страницы горя, позора и насилия, чтобы без особой нужды не возвращаться к ним больше, закрыла с облегчением. Оказывается, писать о них так же тяжело, как и вспоминать, и я так и не смогла написать, как было, я всё равно смягчала и вуалировала, хоть в это и верится с таким трудом. Это просто невозможно для меня теперь: по-настоящему вернуться туда, окунуться в это безумие. Я всё равно стараюсь оградить себя от него, как угодно, но оградить. Честное слово, паузу в своей повести я сделала не для того, чтобы напустить таинственности или испытать терпение того, кто, возможно, всё же прочтёт это. Просто мне захотелось подольше остановиться на тех волшебных часах того чудесного дня. Конечно, для меня, да и для многих других моих героев, чудесным он не был. Но и в нашей жизни, и в жизни всех, кого я уже упоминала и ещё упомяну, этот день начал новый отсчёт, даже если мы этого ещё тогда и не знали, и даже помыслить не могли. Это был такой отчётливый и контрастный рубеж, что не сделать здесь паузу я просто не могла, мне как-то показалось, что она здесь уместна.

Эльфы по-особому относятся к судьбе. Они верят в избранность, но по их вере, те, кто избран, не обязательно непременно совершат своё деяние. Прежде, чем они совершат то, к чему предназначило их мироздание, их ждут испытания и страдания, так их испытывают на прочность, дают возможность накопить опыта и сил, научиться чему-то. Даже дайкины говорят, что кого Бог не любит, того не наказывает. Смысл в этом, я думаю, такой: если тебя постигло несчастье, если ты потерпел какой-то ущерб, испытал какую-то боль, то вместо того, чтобы сетовать на судьбу и на Бога, жаловаться и ныть, подумай: чему тебя учит это, от чего впредь предостерегает, за что наказывает? Что ты делаешь не так?.. Если ты, как котёнок, которого натыкали носом в собственную лужу, только злишься и шипишь на хозяина, то тебя так и будут макать в твои лужи, и в конце концов вышвырнут из дома вон. Я думаю так: вместо того, чтобы ныть и клянчить у судьбы милости, утри сопли, поблагодари за урок и меняйся, учись, ищи верный путь! А если не найдёшь, твоё свершение так и останется несделанным, и мир пойдёт иным путём, не тем, которым он пошёл бы, окажись ты сильнее и мужественнее. А может, и умнее. Я так же думаю, что было бы, если бы все мы оказались хоть немного слабее?.. Да, нам часто везло. Но и везение приходит не просто так. Это часть узора судьбы, слишком сложного, чтобы в наших силах было распутать хоть малую его часть. Но я решила попытаться. Сначала я думала, что это будет короткий и простой рассказ… наивная! Я столько написала, но не подобралась ещё и к середине. Но и изменять что-то, что-то выбрасывать я не хочу. Пусть всё будет, как есть, как получается, ведь меня саму чрезвычайно захватило это повествование. Чем дальше я ухожу в наше прошлое, тем живее вспоминаются и рисуются мне его картины. Говорят, нельзя дважды войти в одну и ту же воду. Но оказывается, можно. В моей повести шумит листва, которая давно облетела и истлела, идёт дождь, который давно ушёл в землю и исчез, напитав корни растений, что давно иссохли, и я вновь опускаю руку в ту воду, что давно смешалась с водами мирового океана. В ней звучат голоса, что давно умолкли, и сердца, которых больше нет, вновь бьются, страдают, любят и ненавидят. И уже только ради одного этого можно было затеять этот труд! Так что: назад, в прошлое! Ведь мы, с моими героями, вплотную подошли к тому, что стало началом легенды – ибо все легенды о нас начинаются именно здесь, наше прошлое окутано тайной для всего острова. Если вы не знаете эти легенды, поезжайте в Лионес, там вам расскажут их так красочно, как больше, пожалуй, нигде; и вы согласитесь, что это самые прекрасные и страшные легенды из всех, что вы могли услышать в обоих королевствах.

Я же здесь рассказываю только правду. Без прикрас. Страшную… Но и ещё более прекрасную.

Часть первая: Хлоринги

Глава первая: Королевская Дорога.

Потерпев сокрушительное поражение от руссов, с которыми уехал Гор, Шторм едва смог сбежать, проклиная про себя своих подельников, не умевших как следует сражаться и рискнувших сунуться к умелым бойцам. Сам он спасся только потому, что бросился в реку и уплыл под водой. Вынырнул у небольшого островка посреди Фьяллара, отплёвываясь, стараясь отдышаться и успокоиться. Ему не в чем было себя обвинить, он единственный дрался хорошо и сумел ранить своего противника и спастись от него. Отжав одежду и развесив её сушиться на кустах, Шторм присел на солнышке – не смотря на очень тёплую погоду и жаркое солнце, была, всё-таки, ещё весна, и быстроводный Фьяллар, стекающий с Северных гор, не годился ещё для купания. Лязгая зубами, Шторм мрачно смотрел на покинутый берег. Он не видел того, что там сейчас происходило, но знал всё и так. Не чувствуя вины, он, тем не менее, переживал, что не выполнил приказ любимого Хозяина и подвёл его… Но и в глубине души был почти рад тому, что произошло. Гор ему нравился. Мало того: