лягался.
— Вот вам ваша ведьма! — сказал Мазино и, оглядевшись кругом, озабоченно спросил: — А куда же вы поставили горячее вино? Хотя от костра еще шло тепло, граф весь сжался в комочек, словно муха в осеннюю стужу. А покапальцы смотрели то на графа, то на Мазино и слова не могли выговорить от удивления. — Ну чему тут удивляться!? — прикрикнул на односельчан Мазино. — Все очень просто. У ведьмы Мичиллины была длинная борода. А цирюльник сказал, что все вы исправно бреетесь. Значит, ни один из жителей Покапальи не мог быть ведьмой Мичиллиной и оставлять на кустах клочья бороды. Ведьма Мичиллина обувалась в добрые сапоги. А сапожник говорил, что покапальцы забыли, как башмаки надевают на ноги. Значит, опять-таки, никто из вас не был ведьмой Мичиллиной и не оставлял на земле следов огромных сапог, подбитых гвоздями. А если бы ведьма Мичиллина была и вправду ведьмой, зачем бы ей, скажите на милость, покупать столько веревок? Ведь нечистой силе не надо привязывать краденую скотину. Да куда же запропастилось горячее вино?! Тем временем граф пытался спрятаться в свою собственную бороду, потому что прятаться больше было некуда. Мазино спросил: — Что же с ним сделать? Покапальцы, которые до сих пор молчали, теперь принялись кричать все разом: — Удавить его собственной бородой! — Поставить в огород вместо пугала! — Посадить в мешок с шестью собаками и шестью кошками! — Э, — сказал Мазино, — от всего этого мало толку. Прежде всего, пусть вернет всех украденных быков и коров. Пусть вычистит хлева, в которых из-за него заперт скот покапальцев. Ну, а потом пусть пасет стадо до тех пор, пока ребра коров не покроются мясом и жиром. Так и сделали. А Мазино, устроив дела односельчан, снова отправился служить в солдатах.
— Вот вам ваша ведьма! — сказал Мазино и, оглядевшись кругом, озабоченно спросил: — А куда же вы поставили горячее вино? Хотя от костра еще шло тепло, граф весь сжался в комочек, словно муха в осеннюю стужу. А покапальцы смотрели то на графа, то на Мазино и слова не могли выговорить от удивления. — Ну чему тут удивляться!? — прикрикнул на односельчан Мазино. — Все очень просто. У ведьмы Мичиллины была длинная борода. А цирюльник сказал, что все вы исправно бреетесь. Значит, ни один из жителей Покапальи не мог быть ведьмой Мичиллиной и оставлять на кустах клочья бороды. Ведьма Мичиллина обувалась в добрые сапоги. А сапожник говорил, что покапальцы забыли, как башмаки надевают на ноги. Значит, опять-таки, никто из вас не был ведьмой Мичиллиной и не оставлял на земле следов огромных сапог, подбитых гвоздями. А если бы ведьма Мичиллина была и вправду ведьмой, зачем бы ей, скажите на милость, покупать столько веревок? Ведь нечистой силе не надо привязывать краденую скотину. Да куда же запропастилось горячее вино?! Тем временем граф пытался спрятаться в свою собственную бороду, потому что прятаться больше было некуда. Мазино спросил: — Что же с ним сделать? Покапальцы, которые до сих пор молчали, теперь принялись кричать все разом: — Удавить его собственной бородой! — Поставить в огород вместо пугала! — Посадить в мешок с шестью собаками и шестью кошками! — Э, — сказал Мазино, — от всего этого мало толку. Прежде всего, пусть вернет всех украденных быков и коров. Пусть вычистит хлева, в которых из-за него заперт скот покапальцев. Ну, а потом пусть пасет стадо до тех пор, пока ребра коров не покроются мясом и жиром. Так и сделали. А Мазино, устроив дела односельчан, снова отправился служить в солдатах.