Ледовое побоище в зеркале эпохи Сборник научных работ, посвященный 770-летию битвы на Чудском озере
^{Составитель и ответственный редактор М. В. Бессуднова}

Предисловие

Публикация сборника научных статей «Ледовое побоище в зеркале эпохи» посвящена 770-летней годовщине победы на льду Чудского озера, одержанной русским войском под командованием князя Александра Ярославича Невского над Ливонским орденом 5 апреля 1242 года. В памяти русского народа это сражение запечатлелось как Ледовое побоище. В ознаменование этого события 24 апреля 2012 года на историческом факультете Липецкого государственного педагогического университета при поддержке Департамента образования и науки Липецкой области был проведен Круглый стол, в котором приняли участие преподаватели, студенты и выпускники ЛГПУ, а также учителя среднеобразовательных школ Липецка и Липецкой области. В ходе работы конференции у организаторов родилась мысль о создании сборника научных исследований, который рассматривался ими как последующий и гораздо более высокий уровень обсуждения широкого спектра обстоятельств, связанных, как с самим Ледовым побоищем, так и с современной ему эпохой. К работе над сборником планировалось привлечь российских и зарубежных специалистов, чьи научные интересы имеют непосредственное отношение к указанной теме.

Мы не согрешим против истины, отметив, что Ледовое побоище, как и предшествовавшая ему Невская битва, завершившаяся разгромом шведов на невских берегах (1240), является важным элементом отечественной меморийной традиции, предметом национальной гордости русского народа и весьма эффективным средством воспитания в нем патриотических чувств. В качестве одной из славных страниц военной истории России и яркого момента в правлении князя Александра Ярославича Невского Ледовое побоище продолжает оставаться в фокусе исследовательского интереса на протяжении многих лет, невзирая на то, что степень отраженности этого события в письменных источниках крайне незначительна. Свидетельства о знаменитом сражении мы находим в 1-ой Псковской и 1-ой Новгородской летописях^[1], дошедших до наших дней в поздних редакциях, в «Ливонской Рифмованной хронике» конца XIII века^[2], да еще в «Житии Александра Невского»^[3], благодаря которому жизнеописание князя обрело завершенную, можно сказать, каноническую форму. Повествование о военных подвигах Святого и Благоверного князя Александра Невского оказалось искусно вплетенным в агиографическую канву. Это органичное соединение моделей святости и героизма, осуществленное безымянным автором в годину иноземных вторжений и жестоких испытаний, произвело на Руси поразительный по степени эмоционального воздействия эффект, чем-то схожий с влиянием идеи «novae militiae» на католическую Европу.

В XV–XVII веках славой князя-полководца, причисленного к лику святых Русской Православной Церкви, не преминули воспользоваться его потомки из числа представителей Московского великокняжеского дома, возвысившиеся до звания «государей всея Руси» и изыскивавшие различные средства для легитимизации своих властных претензий^[4]. Секуляризация российской государственной практики и идеологии, начавшаяся в эпоху Петра Великого, не изменила представлений современников о великих победах русского оружия, одержанных под стягами Александра Невского в 1240 и 1242 годах. Дискурс, выработанный в эпоху Московской Руси, органично вписался в рамки самодержавной, а потом и имперской политической модели, благополучно продолжив свое существование в виде устойчивого, не подлежащего какому-либо переосвидетельствованию идеологического конструкта^[5].

Взгляды советских историков, которые вплотную приступили к изучению деятельности князя Александра Невского и его эпохи в конце 1930-х годов, при всем своем «классовом подходе» представляли рецепцию все тех же религиозно-исторических и политико-идеологических посылок. Противостояние советского народа фашистской агрессии в годы Великой Отечественной войны придало личности Александра Невского и Ледовому побоищу героическое и даже эпическое звучание. В 1942 году к 700-летнему юбилею легендарного сражения ведущие историки страны опубликовали ряд статей, популярных брошюр и газетных публикаций^[6]. Их невозможно сопоставлять по качеству подачи материала, но их идейная направленность была совершенно идентичной — все они призваны были восславить героическую борьбу русского народа с немецкой агрессией и посредством тезы «Кто с мечом к нам придет, тот от меча и погибнет», ставшую в сражающейся стране чрезвычайно популярной благодаря фильму С.М. Эйзенштейна, провозвестить грядущую Победу.

Ограниченное количество исторических источников, освещающих Ледовое побоище, равно как и частое использование его в идеолого-пропагандистских целях, породило обилие мифов, политических спекуляций, обусловило неоднозначность подходов и оценок. Интерпретация Ледового побоища в советской историографии предопределялась исключительно политическим моментом или — здесь мы воспользуемся лексическим изобретением немецкого историка Х. Бокманна, — «историзирующей идеологией» (historisierende Ideologie). В период Великой Отечественной войны, к примеру, характерную узнаваемость приобрел Ливонский орден, в котором советские историки склонны были видеть исключительно милитаристскую организацию, которая поработила народы Восточной Прибалтики и в силу своего агрессивного характера самим фактом существования представляла смертельную угрозу для русских земель^[7]. Исследований в этом направлении не проводилось; их заменяла, говоря словами М.Н. Покровского, «спроецированная на прошлое современная политика»^[8]. Но тогда шла тяжелая война, в которой обеими воюющими сторонами были активно задействованы средства идеологического и психологического воздействия, включая «тотальную мифологизацию всего общественного сознания» (В.И. Матузова), и потому советских историков не стоит упрекать в отсутствии профессионализма, поскольку вовсе не это, а долг патриота, желавшего в меру своих сил приблизить победу над опасным и жестоким противником, побудил их предпочесть научным разработкам во многом искусственный образ России-победительницы, одолевшей «немца» на льду Чудского озера. Положение можно было бы изменить, если б вскоре после окончания Великой Отечественной войны советские историки приступили б к серьезному научному исследованию проблематики, связанной с русско-ливонскими конфликтами XIII века, и тем самым создали противовес