свое спасение?

Нам некуда отступать! За нами Земля!

Бреду пришлось заложить крутой вираж, опрокинув бомбардировщик на крыло, чтобы уйти от столкновения с астероидом. Прямо перед забралом шлема капитана пролетел пошлый журнальчик, который листал Престон, забрякала металлическая банка с монпансье, кубарем полетевшая в сторону крена.

— Джим, твою мать! — выругался командир.

— Сейчас-сейчас, — спохватился штурман.

Он поймал журнал и засунул его в ящик.

— О'Хара, ты там уснул, что ли? — прорычал капитан в ларингофон.

— Никак нет! — отрапортовал носовой стрелок. — Сейчас подпалю их зеленые задницы…

Шон рванул на себя рычаг затвора счетверенной лазерной турели и открыл огонь, растирая лучами энергии в пыль космических странников. Стальные короба пожирали патронные ленты, выплевывая раскаленную убийственную смерть и выбрасывая пустые гильзы, которые, кувыркаясь в невесомости, были обречены навечно остаться в холоде тысячи миллионов ночей вселенской тьмы. Мелкие осколки астероидов застучали по плексигласу фонаря и титану корпуса, барабаня последний марш героям.

Первые истребители уже приблизились вплотную к белибердянскому крейсеру, расчищая дорогу тяжелым бомбардировщикам. Завязался бой. Чернота закипела от месива лазерных лучей и плазменных разрядов. Дроны выигрывали в маневренности, но не в количестве. Бездушное железо! Где им сравниться с человеком? Если потребуется — земляне готовы завалить своими трупами путь пришельцам к Третьей планете от Солнца, утопить захватчиков в своей жаркой, как песок калифорнийских пляжей, крови.

Торпедоносцы не все достигли рубежа атаки. Далеко не все. Часть уже дымила тлеющими обломками, парящими в вечности кромешного мрака космоса. Но остатки с честью выполнили поставленную задачу — сотни сверкающих стрел вгрызлись в бок дредноута. Словно вспыхнула сверхновая — настолько ярким светом озарили поле брани взрывы торпед. Громыхнуло тысяча громов. Галактика вздрогнула от мощнейшего взрыва, сильнее которого стучали лишь сердца защитников, согревая вены кипящей кровью патриотов.

Пространство, окутанное астероидной пылью, заволокло дымом. Куперу пришлось включить прожекторы, но лучи света натыкались лишь на стены облаков мельчайшей взвести. Оставалось полагаться на радар.

Какое-то мгновение казалось, что все — это победа! Космолет пришельцев уничтожен!

Но нет. Судьба не была благосклонна к отважным пилотам. Борт инопланетного корабля лишь почернел от копоти. В некоторых местах прогнулся под тяжестью взрывной волны. Но не получил ни единой пробоины. На неведомом материале дредноута не появилось даже трещины. Лишь причудливые узоры копоти рисовали землянам картину мрачного будущего.

— Мать моя женщина, — прошептал Тед, выглядывая из-за плеча командира. — Из чего же он сделан?

— Прорвемся, — оптимистично заявил Бред. — Тебе ли не знать, что то, что сделал один человек, другой завсегда сломать сумеет?

Хотя на душе у самого было хреново. Ничто не может выдержать такого взрыва. Ничто, созданное человеком. Купер и не надеялся, что победа будет легкой. Но хотя бы одна пробоина здорово повысила бы боевой дух. Чужаку все торпеды оказались не страшнее комариного укуса.

— Его не человек сделал, — заметил Маккензи.

— Ты понял, что я хотел сказать, — грубо оборвал капитан. — И вообще — займи свое место.

— Да, сэр!

Все три лазерных установки трещали без умолку, расстреливая дроны. Если в начале боя численное преимущество было на стороне защитников Земли, то теперь ситуация кардинально изменилась. Перевес давно уже был на стороне коварных белибердянцев.

Пилот резко дернул штурвал, уходя в сторону, уводя YB-24 от лучей, пропарывающих равнодушную пустоту сгустками ненависти, но не успел. Несколько зарядов ударили в крыло, прошив его, как бумагу, заставив ENOLA GAY вздрогнуть. Противник поплатился за наглость, в ту же секунду подбитый Билли Рейном, но управляемость заметно ухудшилась.

Окруженные истребителями, не дававшими дронам приблизиться на дистанцию выстрела, бомбардировщики заняли боевой порядок и зашли над сигарой дредноута.

Один за другим боевые машины открывали бомболюки, откуда на пришельца посыпались тонны композита взрывчатки, антиматерии и обедненного урана. Огненные сполохи разрывов, разящих врага, отражались в брюхах космолетов.

SuperAvanger в нижнем эшелоне, уходя от очереди прорвавшегося через кольцо оцепления дрона, совершил роковую ошибку — нарушил боевой порядок. Каждому пилоту бомбардировщика с первых дней училища вбивали в голову одно: на нарушай боевой порядок. Весь смысл шахматного порядка заключался именно в том, чтобы не попасть под свои же бомбы. Friendly fire.

Он нарушил. Неминуемая расплата настигла мгновенно. Четырехсоткилограммовая бомба, рухнувшая с высоты в стык крыла с фюзеляжем, в одну секунду испарила машину, оставив на месте YB-24 облако расплавленного металла.

— Покойся с миром, — тихо проговорил штурман.

Бомбардировка возымела эффект. Взрывчатка вскрыла инопланетный крейсер, как консервную банку. Из многочисленных пробоин в верхней палубе повалил густой черный дым, подсвеченный сполохами пламени. Однако дредноут не сдавался. Он продолжал извергать орды дронов, злобно, раз за разом, атакующих отчаянно смелых землян.

Какой же жаждой убийства нужно обладать, чтобы преодолеть 6 световых лет, неся в своей утробе тысячи разрушительных механизмов? И каким упорством нужно обладать, чтобы не повернуть сейчас, когда звездолет получил сокрушительные повреждения бомбами погибельного гнева защитников Земли?

Дроны обрушились на людей в стремительной, яростной, самоубийственной атаке. Впрочем они лишь роботы. Безвольные машины, не ведающие жалости или страха, молчаливо исполняющие пожелания своих злобных господ. Холодный механизм абсолютно не заботит — выживет он или нет. У него одна цель: выполнить поставленную задачу. Боевую задачу. Или умереть, пытаясь. И это роднило дронов и смелых пилотов.

Бомбардировщик Купера содрогнулся от нового удара. Теперь — в хвостовую часть. Заверещала сирена, замигали гирлянды лампочек на приборной панели. Воздух с хлопком покинул кабину Мстителя через пробоину, впустив в ENOLA GAY ледяной звездный ветер. К счастью, по регламенту весь экипаж находился в скафандрах. Устав был писан не дураками, но кровью дураков.

— Попадание! — крикнул бортинженер.

— Без тебя знаю, — процедил сквозь зубы Бред. — Крис, ты как? Крис? Сержант Браун, ответь!

Хвостовой стрелок молчал. Стало быть, он уже обрел вечный покой по ту сторону незримой грани, отделяющий мир живых