нефтью, вода хлынула ему в легкие. – По щеке Дамарис пробежала слеза. Она съежилась, обхватила поникшие вдруг плечи руками. Сникла и вперила невидящий взгляд в стену, словно внутренний тумблер повернули в положение «Выключено».

Хосэ тоже молчал, переваривая услышанное. «Десять миллионов. Это большие деньги». Он встряхнулся. «Черт возьми! Не хватало еще мне, профессионалу, клюнуть на это! Да и все равно неизвестно, где это произошло… Так что и говорить не о чем. Ха! Десять миллионов, размечтался».

– Дамарис. Дамарис, – Хосэ легонько коснулся ее плеча. Девушка вздрогнула.

– Послушай. Ты ведь все равно не знаешь, где погиб этот парень. Давай забудем обо всем. Нам нужно ехать.

Так же глядя в стену, Дамарис тихо, но четко произнесла:

– Катарина.

– Что?

– Большая, трехмачтовая яхта. Она стояла у соседнего причала. Его взгляд скользнул по ней, а я запомнила. В мире не так уж много трехмачтовых яхт «КАТАРИНА» с темным корпусом. Нужно пройтись по Интернету, а потом нам понадобится метровый щуп и немного терпения.

– О господи, Дамарис! – Хосэ всплеснул руками. – Ты с ума сошла! Пускаться в такую авантюру! Да эти деньги уже давно нашла мафия.

– Вряд ли. Ты когда-нибудь задумывался, сколько хлама валяется на дне портов. Отыскать там чемодан – шанс один из тысячи. А они ведь считают, что деньги там.

– И что ты предлагаешь?

– Отправимся в путешествие.

– Никогда бы не поверил, что ты способна поддаться на такое… такое… – Хосэ задохнулся от негодования. – Мы едем в Лондон!

– Ты трусишь? – Дамарис усмехнулась.

– Извини, но ты вызвала меня, чтобы я тебе помог. – «Десять миллионов», – бухало в голове Хосэ. – И… поэтому я настаиваю… – «мы знаем, где они» – я… настаиваю, чтобы ты вначале прошла курс лечения. А уж потом, – Хосэ успокоился, приняв решение, – мы отправимся на поиски этой твоей «КАТАРИНЫ».

– Хоть какая-то польза от установки доктора Санчеса? Правда?

– Если хочешь узнать мое мнение, нужно взять хорошую кувалду и раздолбать эту штуку.

Дамарис встала.

– Я пойду, приму душ, – сказала она. – Честно говоря, тонуть мне тоже не понравилось.

Хосэ содрогнулся от будничности тона, каким это было сказано. «Кажется, она начинает терять ощущение реальности. Каждое подключение – страшный удар по психике. Мозг лихорадочно ищет зацепку, ведь все ощущения: боль, звуки, зрительные образы – все реально. Лишь какой-то маленький участок остается настороже, различает по малейшим признакам, что это не твое тело. Но страх так давит, он заставляет забыть обо всем, желание выжить подавляет все нюансы. И уже не важно – мужчина это или женщина, тучное тело или худое. На первом месте оставшиеся секунды». – Хосэ снова вышел на балкон, закурил.

«Мы воспринимаем мир таким, каким нам представляют его наши органы чувств. Все воспоминания записаны с этих каналов связи. Отруби вчистую эту связь – и все! Человека нет. Останется лишь болтающийся в вакууме мозг: ни звуков, ни света – черная, ватная пустота. – Хосэ вздрогнул. – Наверное, это и есть смерть».

Внезапно раздавшийся грохот вывел его из раздумий. Он ринулся к двери ванной.

Та была приоткрыта. В проеме лежало распростертое тело Дамарис. Хосэ почему-то бросился в глаза вырванный, болтающийся на одном шурупе внутренний замок. Никелированная ручка тускло блеснула, пахло паленой проводкой. Свет в ванной не горел. Хосэ подхватил Дамарис под руки и оттащил в гостиную. Обнаженное тело девушки было мертвенно бледным. Не теряя времени, психолог стал делать искусственное дыхание. «Как же так? – шептал он. – Как же я мог тебя проморгать?»

Он вскочил и бросился в коридор к телефону. Переносная трубка, висевшая на стене, не работала. «Электричества нет во всей квартире». Хосэ заметался в отчаянии. «Куда я сунул сотовый?!» В этот момент Дамарис застонала. «О господи! Спасибо тебе!» – Хосэ схватил с дивана плед и завернул в него девушку. Он бережно поднял ее с пола и перенес на диван. Метнулся на кухню за водой.

– Как ты себя чувствуешь, Дамарис?

– Где я? – тихо произнесла она.

– Ты дома. Но сейчас мы поедем в больницу.

– Нет. Не надо. Они упекут меня в психушку. Ты же знаешь.

– Тебе лучше?

– Уже лучше, – девушка сделала несколько глотков.

– Что произошло?

– Я не знаю.

– Я нашел тебя на полу, там что-то замкнуло. Электричества нет.

– Я… я ничего не помню…

– Ну ладно, ладно. Полежи. Я принесу тебе успокоительное.

Хосэ осторожно зашел в ванную. Щелкнул зажигалкой. Черный провод тянулся от розетки, уходя за полуметровый бортик душевой кабинки. Разбитые створки пластиковой дверцы валялись на полу. Хосэ подошел ближе. Уровень воды был примерно чуть выше щиколоток. На дне лежал большой, черный фен. Сквозь воду были видны серебристые цифры 1200. «Тысяча двести ватт! Она просто включила его и бросила в воду. Страшная судорога ударила по икроножным мышцам, и ее выбросило из кабинки». Хосэ выдернул вилку из розетки, поискал глазами аптечку.

Через пятнадцать минут Дамарис снова спала. «Мне так до Лондона придется держать ее на таблетках, – невесело размышлял Хосэ. – Надо заказать билеты», – подумал он и направился в рабочий кабинет Дамарис. Пощелкав клавишей питания компьютера, психолог хлопнул себя по лбу. «Электричества-то нет». Выйдя на лестничную площадку, Хосэ открыл распределительный щиток и включил автоматические предохранители. Через пару минут он был во Всемирной паутине. Заказав билеты на восемь вечера, он зашел на поисковый сайт. Чуть поколебавшись, быстро набрал на клавиатуре «Катарина + яхта». Минут тридцать Хосэ внимательно изучал поступающую информацию. Удовлетворенно хмыкнув, вставил в струйный принтер бумагу и распечатал несколько страниц. Аккуратно свернув распечатки, он сунул их в задний карман брюк, выключил компьютер. Тихонько пройдя через гостиную, Хосэ направился в ванную. Собрал остатки дверцы, взяв в руки мокрый фен, задумался. «Одна из смертей была похожа. Дамарис что-то говорила насчет магнитофона в ванной. Неужели сейчас она будет повторять пережитые смерти людей, к которым подключалась? Так, что там было еще? Выстрел из дробовика, грузовик, парашют, магнитофон в ванной. И теперь еще прыжок в море. Дробовик и парашют отпадают, тут я смогу ее проконтролировать. Главное – доставить ее в клинику. Нельзя отходить от нее ни на минуту». Хосэ отнес осколки пластика и сгоревший фен на кухню. Нашел мусорное ведро. Вдруг, словно удар тока пронзил его. Швырнув мусор в ведро, Хосэ бросился в гостиную. Плед валялся на полу, Дамарис в комнате не было. Поддавшись безотчетному порыву, психолог пересек комнату и тихо подошел к балконной двери. Девушка стояла,