согласиться.

Поднявшись на ноги, юноша выбрался на тропу, проторенную чудовищным ящером. Там уже никого не было, хотя издалека все еще доносились треск и сухой шелест.

Идти стало гораздо легче – ящер прибил тростник, приплющив его к земле. Ноги уже не проваливались в вязкий грунт. Теперь юноша шел вперед легко и свободно, но кинжал тем не менее не спрятал. Его не оставляло тревожное ощущение слежки, и Алладин поминутно оглядывался, и не только из-за ощущения странной неуютности. Просто он следовал простому правилу: в незнакомой местности всегда нужно быть начеку.

Юноше казалось, что в глубине тростниковых зарослей мелькают неясные тени, слышатся вкрадчивые голоса... Наконец Алладин остановился, напряженно вслушиваясь в неясные звуки. Кинжал придавал ему некоторую уверенность. Юноша осторожно сунул голову в чащобу, отстраняя лезвием теснящиеся стебли.

Все произошло неожиданно: стебли раздвинулись в стороны, и перед Алладином возникло совершенно невообразимое существо – пучеглазое, покрытое то ли шерстью, то ли лишайником, с прозрачными перепонками между пальцев. Существо находилось в какой-нибудь паре метров, и вид у него был такой же ошарашенный, как и у парня. Тут тростник под ногами внезапно разъехался, и Алладин инстинктивно вскинул руки, чтобы удержать равновесие.

Зеленые губы твари растянулись в хищной ухмылке. Мелькнули два ряда треугольных желтых зубов. Послышалось сдавленное шипение, и не успел юноша глазом моргнуть, как странное создание растворилось в зарослях самым непостижимым образом. Белесое туловище легко скользнуло меж стеблей, не ломая их, и стена тростника тотчас же сомкнулась.

– Что случилось? – деловито осведомился вернувшийся из разведывательного полета Золотой Дракон.

– За нами кто-то следит, то ли человек, то ли лягушка. Не разобрался...

Дианор резко взмыл в воздух, некоторое время кружил над зарослями и вскоре с удрученным видом вернулся.

– Никого не видно, – доложил он. – Как ты считаешь, оно опасно?

– Наверняка, – убежденно кивнул Алладин. – Я видел его зубы. Выглядят впечатляюще...

Дианор посмотрел в небо. Солнце уже перевалило зенит и начало клониться к западу.

– Надо двигаться вперед. Нам предстоит долгий путь, а ночевать на болоте нежелательно.

Алладин вздохнул и пошел по тропе через вмятый в грязь тростник. Грязь становилась все жиже. Ясно было, что только толстый ковер из стеблей не дает увязнуть в ней по пояс. Пробираться по этому податливому покрытию было крайне утомительно. От липкой жары одежда взмокла как после купания.

Через час пути стена из тростника стала редеть, стебли стали короче. Время от времени издали доносилось ворчание бронированного ящера, идущего где-то впереди. Алладин по-прежнему часто оглядывался через плечо, но полулюдей-полулягушек больше не заметил. Поддерживать бдительность на должном уровне становилось все труднее. Единственное, чего ему хотелось, это отыскать местечко посуше, где можно прилечь и передохнуть.

Жуткий, исполненный смертельной муки рев заставил юношу напрочь забыть об усталости. Ему вторили тяжелые, неистовые всплески. Еще один рев – сдавленный, затихающий, и сразу внезапная тишина.

Мысли об отдыхе как рукой сняло. Алладин замер на месте, не зная, на что решиться: то ли бежать назад, то ли спрятаться в зарослях. Как назло, Дианор куда-то запропастился.

После недолгих раздумий юноша осторожно двинулся вперед. Вскоре он достиг места, где тропа делала поворот. Алладин замедлил шаг и внимательно огляделся. Перед ним тянулась болотная заводь, вода в которой была взбита в жидкую слякоть. Могучая, окованная роговыми пластинами спина монстра возвышалась над водой. Невозможно было понять, что пожирает чудовище, однако по его движениям угадывалось, что в передних лапах оно держит добычу и со смаком вгрызается в жаркую плоть.

Насторожившись, ящер поднял свою уродливую голову и обернулся. Морда его была заляпана грязью, кровь стекала с челюстей. На дне крохотных глазок вспыхнули багровые угольки – ящер заметил юношу. Некоторое время чудовище раздумывало, но затем, видно, решило не тратить время на столь мелкую дичь. Отвернувшись, ящер продолжил свое пиршество.

Алладин попятился. Было очевидно, что путь перекрыт. Юноша застонал от огорчения: болото за монстром заканчивалось, и земля начала морщиться невысокими холмами. Горы были совсем рядом. Если обойти чудовище, придется податься на запад, прорубаясь сквозь тростник. Но иного пути не было. Алладин вздохнул и двинулся в заросли.

Через полчаса из болота показались невысокие холмы. Тростник по сторонам заметно поредел, так что местность просматривалась на десятки метров. Однако подозрительное шуршание не умолкало ни на секунду – вероятно, люди-лягушки шли за ним по пятам.

Зыбь под ногами стала еще коварнее. В одном месте Алладин лишился своих башмаков – пришлось выковыривать их из чавкающей черной грязи, издающей тошнотворный гнилостный запах. Впрочем, к запаху юноша уже привык и почти не обращал на него внимания.

Сверху раздался знакомый щебет, и на плечо Алладина спикировал Золотой Дракон.

– Это ты? – обрадовался юноша.

– Ты даже не можешь узнать своего дракона!

– Где тебя носило?

– Завтракал, – пояснил Дианор. – Перехватил кое-что по дороге. Драконы тоже нуждаются в подкреплении, – добавил он язвительно. – И кстати, в отдыхе, в небольшом моционе, в любви и даже в отправлении естественных надобностей. С тех пор, как ты меня приручил, ты еще ни о чем не позаботился.

– Я начну о тебе заботиться, – сказал Алладин, расчувствовавшись, – как только выпутаюсь из этой истории.

– Ладно, парень, – кивнул Золотой Дракон. – Я напомню тебе об этом обещании.

Дианор удобно улегся на плече Алладина и забубнил что-то о приключениях своей прапрабабки. Алладин поневоле заслушался.

Медленно покачиваясь, проплывали по сторонам желто-бурые заросли, кто-то рычал вдалеке, с пронзительным воем пронесся над головой рой оранжевых жуков... Желтые, серые, зеленые пятна – взгляду не за что было зацепиться и нечего было запомнить. Потом тропа круто свернула влево. Алладин прошел еще несколько шагов и, вздрогнув, остановился. Дианор замолчал на полуслове.

Впереди головой в болоте, лежал мертвый человек. Руки и ноги его были неприятно вывернуты. Мертвец лежал на смятой, побуревшей от крови траве, бледный, закутанный в меховую накидку, и даже издали было видно, как страшно его били. Он был, как студень.

Алладин осторожно обошел его стороной. На душе стало тревожно. Бой произошел совсем недавно: примятые травинки с запекшимися капельками крови на глазах