Генри Каттнер. Башни смерти

Перевел Роман Дремичев

Henry Kuttner: Towers of Death, «Weird Tales» November 1939

1

Симеон Джерард наклонился вперед, сидя в большом кожаном кресле. На его белом иссохшем лице не было никаких следов выражения, когда он сказал: «Я должен умереть через месяц, да?»

Доктор Стоун колебался. Ему было не по себе в этой большой комнате с высокими потолками, тускло освещенной красным светом угасающего огня. Едкий дым, который клубясь поднимался от кадильниц, щекотал его горло. И этот странный, сморщенный человек перед ним только усиливал дискомфорт врача. Хотя Стоун посещал Джерарда уже много лет, он всегда испытывал смутную, неопределимую неприязнь к старому чудаку. Но не мог объяснить, почему.

Симеон Джерард поднял высохшую руку и посмотрел на огонь сквозь нее.

– Месяц, говоришь? – повторил он.

– Примерно, лучше так сказать, – сказал доктор Стоун громче, чем хотел. Его круглое, хорошо выбритое лицо блестело в красноватом сиянии. – Вы можете прожить намного дольше, – а можете умереть сегодня вечером. Честно говоря, Джерард, я предупреждал вас, что это произойдет.

На мгновение бледно-голубые глаза старика повернулись к доктору. Насмешливая улыбка, казалось, танцевала в их глубинах.

– Вы, должно быть, посещали дез Эссента, – сказал он.

Стоун пропустил намек на персонажа Гюисманса[1]. Он продолжил твердо:

– Это ваше хобби – с моральной точки зрения, мне нечего сказать. Это не мое дело. Но оно подорвало ваше здоровье. Если вы хотели играть с оккультизмом…

– Что? – пушистые брови Джерарда приподнялись.

– Ну – поклонение дьяволу тогда! Молиться сатане и проводить Черные Мессы или что-то в этом роде – это лишь ваше дело. Но я прекрасно знаю, что вы принимали какой-то ядовитый наркотик или что-то такое вопреки моим словам, и делали Бог знает что еще.

– Я проводил эксперименты, – признался Джерард.

Врач пожал плечами.

– Больше мне нечего сказать. Я советую вам привести свои дела в порядок. Я приду, когда я вам понадоблюсь. Возможно, мне лучше оставить это… – Он поставил бутылочку на стол и немного поколебался, прежде чем продолжить. – Боюсь, будет больно. Очень больно.

Джерард встал. Его морщинистое лицо невольно скривилось, но он тут же подавил слабость. Стоя прямо и неподвижно у камина, он пробормотал:

– Я больше не буду нуждаться в вас, Стоун. Заберите с собой ваш опиат. Мне не потребуется ни он, ни вы. Отправьте свой счет мне или моему наследнику. Хорошего вечера. – Он не поднял руки для пожатия, и после неловкой паузы доктор Стоун направился к двери и покинул дом.

Джерард продолжал стоять, размышляя. Его тонкие губы скривились в ироничную гримасу. Стоун – этот глупец – даже и не догадывался об «экспериментах» своего пациента. Без сомнения, доктор считал его эксцентричным дряхлым идиотом, бормочущим молитву Господню в обратном направлении перед перевернутым распятием. Существовали более старые божества, чем Люцифер…

Таким был Ариман.

Несколько лет назад некая причуда нервного ума Джерарда заставила его ступить на малоизвестный путь. Сначала, вслепую изучая и экспериментируя с привычными условностями оккультизма, он искал острые ощущения, что-то, что могло бы стимулировать его пресыщенные чувства. Затем, немного позже, он посетил Восток, посетил некоторые запрещенные секты и храмы и многому научился. Жрец-отступник Ормузда помог ему заполучить несколько секретных и очень старых манускриптов, укрытых в Тегеране, и ввел его в культ, о котором власти не знали. Впервые Джерард узнал о Темной Мудрости и понял, что его случайные погружения были лишь поверхностными.

Он вернулся в Америку сильно изменившимся. Сначала он погрузился в бурную разгульную жизнь, но это продолжалось недолго. Следующим этапом был период интенсивных исследований, обмена длинными письмами с людьми, чьи адреса всегда были загадочными почтовыми ящиками, и бесчисленных дополнений к его и без того большой библиотеке. Он построил свой каменный дом в сельской местности, используя темных не местных рабочих, и удалился туда с несколькими восточными слугами. Он все еще жил здесь, хотя в течение многих лет вокруг него вырос небольшой городок.

Значит, доктор Стоун заподозрил некий ядовитый наркотик! Если бы этот самодовольный человек имел хоть какое-то представление о природе «экспериментов» своего пациента, он, несомненно, вызвал бы полицию и священника, подумал Джерард. В течение пятидесяти лет Симеон Джерард удовлетворял каждое свое желание, и некоторые из них были действительно чудовищными. Сделки такого рода нелегко оплатить. Тем не менее, – и Джерард слегка улыбнулся, – его требования не столь уж трудно было выполнить. Как миллионер, молчаливый партнер в дюжине процветающих предприятий, он приобрел деньги; и своими собственными усилиями он установил различные желательные связи в преступном мире – желательные, потому что время от времени было необходимо закупать совершенно незаконные товары… но Джерард был осторожен, и только один человек, кроме него самого, знал об алтаре странной формы в подземной комнате под домом – алтаре, покрытом пятнами высохшей крови.

Этим человеком был Даг Зиарет, перс. Он владел крошечной художественной лавкой в трущобном районе города, хотя большая часть его дел совершалась внизу в подвале, напоминавшем убежище алхимика.

Джерард подумал о Даг Зиарете сейчас. Несомненно, перс мог оказать ему необходимую помощь. Но сначала…

Он подошел к телефону и позвонил своему адвокату.

– Мортон? Мне только что сообщили плохие новости. Мой доктор сказал мне, что я умираю… Не будь лицемерным дураком. У меня нет времени слушать твою ложь. Ты не сожалеешь… Я хочу передать все свое имущество моему племяннику Стивену. Что? Нет, я хочу, чтобы это было сделано, пока я жив. Подготовь документ и принеси его мне домой – так – через час… Хорошо.

Затем Джерард позвонил Стивену и договорился о встрече на более позднее время. Наконец, через посредника он отправил сообщение человеку, чья незаконная деятельность включала в себя доставку жертв, опоенных наркотиком, который, в свою очередь, находил их на причалах и на различных кораблях. Поскольку никто из помощников Джерарда в преступном мире никогда не видел его лица, он чувствовал себя в