Каспера. Малыш не растерялся и мгновенно трансформировался в упругий надувной матрац, который оказался точнехонько в том месте, куда приземлилась Кэт.

– Тебе не больно? – участливо спросил матрац.

Кэт торопливо поднялась на ноги.

– Нет, – она глянула исподлобья. – А тебе?

– Я давным-давно разучился чувствовать боль, – матрац съежился и снова превратился в Каспера. – Сейчас мне даже кажется, что это было бы приятно.

– Ты здорово ошибаешься.

Малыш с реактивным гулом умчался в дальний угол комнаты. Раздался громкий стук, и он тут же появился перед Кэт верхом на деревянных санках – тех самых, которые подарил ему когда-то отец.

– Смотри!..

Он пришпорил санки и те в бешеном темпе начали выписывать в воздухе фигуры высшего пилотажа. Кэт сложила руки на груди, прислонилась к стене и спокойно наблюдала. Несколько раз полозья просвистели в каком-то дюйме от ее лица.

– Именно этим ты и занимался весь вечер? – спросила она.

Реактивный гул смолк, будто кто-то нажал кнопку выключателя. Каспер резко затормозил, санки встали на дыбы и стремительно вошли в штопор... Ба-бах!

– Да, – чуть смущенно произнес малыш, вскарабкиваясь на перевернутые вверх полозьями сани. – Сначала я долго смотрел на снег за окном. А потом начал вспоминать, как нравилось мне ТОГДА кататься с горки. Я очень-очень старался вспомнить, хотя все, что происходило со мной при жизни, видится мне как на экране телевизора с испорченной антенной. Полоски всякие, линии... И снег. Он шел не переставая.

– Ну? – негромко, почти шепотом произнесла Кэт. – И что?

– И я решил, что если снова прокачусь на санках, то... То снова превращусь в мальчика.

Каспер замолчал.

Кэт почувствовала, как острый шприц жалости тычется в ее сердце. Ей стало больно.

– Все это ерунда, ты прекрасно знаешь, Каспер. Санки и снег тут совершенно ни при чем.

Рассеянно глянув на девочку своими огромными круглыми глазами, малыш пробормотал:

– Я знаю. Черт-те что!.. Но почему-то мне снова захотелось почувствовать, как першит в горле. И как поднимается температура.

– Для этого нужно выйти на улицу, – через силу улыбнулась Кэт. – И хотя бы раз скатиться с горки.

– Ты что!.. – Каспер поежился. – Мне нельзя. Если я покину замок, со мной тут же приключится что-нибудь нехорошее!

Да что это с ним происходит? Кэт решила, что просто до зарезу необходимо вытащить Каспера на улицу и хоть как-то отвлечь его от мрачных мыслей.

– Но ведь с тобой будут санки, – сказала она. – Это тоже как бы маленький Уипстофф. Они – часть твоей детской комнаты! Неужели в детской ты не чувствуешь себя в безопасности?

– Не знаю, – лицо Каспера стало испуганным. – А вдруг меня унесет в космос? Там, наверное, зверски холодно. Даже для меня.

– А ты держись за санки покрепче. Вот и все.

Каспер не был нытиком. Даже когда на него нападала хандра (это время от времени должно обязательно случаться со всеми привидениями. Круглосуточно отпускающее шуточки привидение – это явная патология), он старался делать так, чтобы его настроение не передавалось другим. Очень серьезно старался. Именно поэтому Кэт в конце концов удалось уговорить его выйти на улицу.

* * *

Они отправились в городской парк. Вообще-то во Френдшипе (и особенно в его окрестностях) были горки и покруче, но Кэт надеялась увидеть в парке кого-нибудь из одноклассников.

«Думаю, Каспер не откажется, если я познакомлю его с ребятами, – рассуждала она. – Главное только, чтобы те не начали вопить.»

Дабы избежать излишних расспросов со стороны случайных прохожих, девочка велела Касперу сложиться в несколько раз, прикинуться носовым платком и залезть в карман ее куртки. Малыш был не против такого маскарада.

На улице валил снег – крупный, с кулак Мухамеда-Али. Снежные зимы во Френдшипе выдаются нечасто, но уж если в середине декабря начинался снегопад – то это надолго. Кэт была уверена, что до конца рождественских каникул погода не испортится.

Парк (а вернее, та его часть, что примыкала к санной горке) оказался почти пуст. Почти – потому что единственной фигурой, которая попала в поле зрения Кэт, был снеговик в драном котелке, небрежно опирающийся плечом о старую липу. Вместо носа его лицо украшал сухой сморщенный початок кукурузы.

– Кажется, мы опоздали, – негромко произнесла девочка. – Все разошлись по домам. .

Из ее кармана тут же показалась голова Каспера. Он осторожно выбрался наружу, не отпуская руку Кэт. На него опустилось несколько крупных хлопьев снега. И не растаяли.

– Бр-р-р! Какое высокое небо!.. – произнес малыш, с опаской глядя вверх.

– Эй, братишка! Привет! – раздался чей-то простуженный голос.

Кэт и Каспер обернулись. Никого не было. Лишь снеговик под старой липой продолжал таращить на них свои пуговичные глаза. Вдруг широкое лицо снежного человека странно задергалось, и в нижней его части обозначился большой неправильной формы рот.

– Здорово, говорю, – донеслось оттуда. – Непонятно? Бон суар. Буэнас ночес. Что, все равно не въезжаете? Шолом. Нет? Ну, блин... Откуда вы приехали в таком случае? Я по-чукотски, например, ни бум-бум.

У Кэт мгновенно побледнели щеки. В горле стоял протяжный крик – «а-а-а-а-а- а-а-а...» И он готов был вот-вот вырваться наружу. Привидений девочка, слава Богу, уже не боялась. Но она не была готова к встрече с разговаривающим снеговиком. Может, завтра утром ей придется болтать с пылесосом?

– Челюсти только попридержите, ладно? – нисколько не смущаясь, продолжал верещать снеговик. – А то поотваливаются. У моего дружка на Пойнтер-авеню, там пустырь такой есть – знаете? – так вот у него, например, отвалилась. Здоровенная такая была челюсть. До сих пор некому присобачить на место. Может, вы потом сгоняете, поможете парню? Он в бейсбольной кепке стоит, плотный такой. На этой неделе слепили. Ну так что, ладушки?.. Ага?

Каспер приблизился к снеговику и завис у его котелка. Снежный человек восторженно завертел головой.

– Эй, а покажи еще, как ты летаешь, братишка? Ух, здорово. Как это у тебя получается? Ой-ой – ну, сила!.. Меня научишь как-нибудь? Все снежные бабы мои будут. Это точно.

– Здравствуйте, – наконец выдавил из себя Каспер, чтобы как-то прекратить этот словесный поток.

– Ну, привет, родственничек! – обрадовался снеговик. – Наш, значит! Родной! Америкен!.. А я было подумал, что ты с Чукотки. Или с Алеутских островов.

Кэт тоже нашла в себе силы ответить на приветствие. Но тут снеговик оказался куда более сдержанным. Он холодно кивнул девочке и вновь повернулся к Касперу.

– Так значит, научишь, да? Это как – надо что-то принимать внутрь? Или просто тренироваться? Я бы,