Грэм Мастертон «Монстр Спешки» Graham Masterton «Hurry Monster» (1988)

Под небом цвета ржавой меди по тропинке вдоль реки бежал Кевин, и школьный ранец шлепал по спине его габардинового пальто — шлеп-шлеп. Первые капли дождя с угрожающим шелестом исчезали в траве, оставляя на водной глади словно циркулем нарисованные круги.

Но бежал Кевин не от дождя. Он бежал от Монстра Спешки, который шел за ним след в след. Мальчику казалось, будто он слышит эхо кастаньет-когтей монстра, который, темный и бесформенный, несся по переулкам, по узким лестницам и вдоль грязной прибрежной тропки.

Прямо у него за спиной, едва за гранью поля зрения… за пекарней, за кустами.

Спешит догнать, не думая ни о чем, кроме крови.

Кевин уже задыхался, но он знал, что будет, если сбавить шаг. Монстр Спешки схватит его, вонзит зубы в его тело и начнет свирепо трепать его из стороны в сторону, как Орландо треплет пойманных мышей. Потом крик — и брызнет кровь; мышцы разорвутся, кишки повиснут веревками; потом хрум-хрум-хрум и бульк — проглотил.

Оглянуться Кевин не смел. Он задержался на детской площадке больше чем на пять минут, потому что заигрался в сигаретные карты с Гербертом Торпом. Монстр Спешки уже воспользовался этим временем, и если Кевин хоть на секунду замешкается, чтобы обернуться…

Он пробежал мимо магазина сладостей на углу. Засомневался лишь на одну мучительную секунду, ведь в кармане у него лежал оставшийся с утра двухпенсовик, а сквозь витрину было видно, как продавщица распечатывает новую коробку разноцветных «летающих тарелок».

Но сейчас было не до того. Он не мог рисковать. Монстр Спешки его догонит и затаится, поджидая на выходе из лавки. А потом — гр-р-р-р-р! — и кровь забрызгает весь выложенный йоркским песчаником тротуар.

Кевин бросился через дорогу. Ему прогудел груженный углем грузовик, и водитель крикнул что-то, но мальчик не расслышал. Было уже десять минут пятого! Десять минут пятого! Щеки горели от паники, что он так опаздывает.

Мама предупреждала о Монстре Спешки еще в прошлом октябре, когда пропал Роберт Брауне. Ее лицо было бледным и серьезным. Это спокойное, почти ничем не примечательное лицо с черными глазами, всегда напоминавшими ему блестящие изюминки. Мальчиков, которые тянут резину по пути домой из школы, съедает Монстр Спешки. Так что поспеши, когда идешь домой. Поспеши! Поспеши! Поспеши!

В первый день после того, как мама рассказала о Монстре Спешки, Кевин не знал, верить в это или нет. В конце концов, он никогда не видел этого Монстра, даже в тот день, когда снял ботинки с носками и почти целый час ловил лягушек под пешеходным мостиком.

Но на следующий день, после того как он пересек главную улицу и прошел мимо ворот к Эйтон-Холл, он явно слышал шаги совсем близко у себя за спиной. Скребущие шаги, словно большой пес ступал по камням; и пыхтение.

Кевин остановился; он обернулся, но позади никого не было. Ни собак, ни Монстра Спешки. Только тени престарелых дубов; только шепот полуденного ветра и гулкий шум реки.

Он вздрогнул и пустился бежать; через узкий пешеходный мостик, который вывел его на дорогу мимо паба, по переулку прямо к дому.

Но с тех пор с каждым днем, когда Кевин возвращался из школы домой, в нем росла уверенность, что Монстр Спешки следует за ним по пятам. Он слышал шаги где-то там, вне поля зрения. Фигура Монстра сплеталась из теней и осколков отражений. Шум ветра, шелест листвы и гул автомобилей составляли его дыхание. Мальчик не осмеливался рассказывать о Монстре школьным товарищам, потому что Монстр не был настоящим в том же смысле, как, к примеру, анисовые драже или школьные обеды. Но он жаждал добраться до Кевина. Мальчик это знал. Монстр поджидал его каждый день за высокой каменной стеной напротив школы-музея, где когда-то учился капитан Кук, а когда Кевин пускался бежать домой, Монстр бросался в погоню.

С каждым днем мальчик бежал домой все быстрее. Несся, словно ветер. За ним же гнался Монстр Спешки! И он знал, что это по-настоящему, потому что мама никогда ему не лгала; она всегда говорила, что ложь — это тяжелейший из грехов. И разве она не оборачивалась и не улыбалась с таким сердечным облегчением, когда запыхавшийся сын вбегал в кухню, где царил безопасный аромат теста и свежевыпеченных ларди — сдобных пирогов с изюмом?

Разве она не обнимала его так крепко, словно ему только что удалось вырваться из лап жесточайшего из демонов?

Монстр Спешки даже начал мелькать в его кошмарах. Кевину снилось, как он бежит из школы домой, а Монстр догоняет его и растерзывает насмерть. Треск сухожилий, хлюпанье разрываемого жира.

Он гнался за ним и сегодня, а ведь Кевин задержался на целых пять минут.

Стук школьных сандалий по дорожке вдоль реки; застрявшие в металлических пряжках обрывки травы. Мальчик не сомневался, что слышит, как когти Монстра Спешки вонзаются в землю на бегу. Что чувствует его учащенное дыхание. Ха! Ха! Ха! Ха!

Кевин окажется в безопасности, как только перебежит пешеходный мостик. Монстр Спешки слишком тяжелый и не может по нему пройти.

До мостика оставалось всего пять-шесть ярдов, когда мальчику показалось, будто кто-то его окликнул.

— Кевин! — едва слышно, как будто кричат в пустую жестяную кружку.

Он остановился в панике, в нерешительности, и обернулся. Тучи в тот день так сгустились, что почти ничего нельзя было разглядеть.

— Кевин! — снова крикнул голос.

Там что-то было, в тени церкви Эйтон-Холл. Что-то черное копошилось там. Мальчик побежал снова, добрался до мостика и осмелился перевести дух, лишь только оказавшись на его середине.

Потом снова обернулся — маленький мальчик в школьной кепочке и коротких штанишках, на деревянном пешеходном мосту, с шумящей под ногами глубокой рекой. Всего в нескольких ярдах грузовики и фургоны мчались своей дорогой в Гисборо или Харрогит, в Северный Йоркшир этим хмурым мартовским вечером.

Монстр Спешки пропал. Испарился, как всегда, едва мальчик добежал до моста. Ему снова удалось оторваться; здесь было безопасно.

Кевин уже собирался продолжить свой путь домой, как вдруг увидел, что по реке в его сторону что-то плывет. Темное и тяжелое, оно оставляло за собой рябь в виде стрелочек на воде. Мальчик вскарабкался на деревянные перила, чтобы посмотреть поближе. Ему не нравилась эта речка, что текла через Грейт-Эйтон, хоть он и частенько в ней рыбачил. Но за все время выудить ему удалось только лягушачью икру и странных рыб, как будто с руками и ногами.

Но это было нечто другое, существо, которое плыло к нему в этот день. Нечто зловещее, темное, огромное. Мальчик слез с перил и машинально попятился.

Оно