А за это время к ним в дом пробрался чужак. Или чужачка.
Дверь скрипнула, и по розовому мрамору раздался цокот тоненьких каблучков. Это худенькая фигурка шагала по узким коридорам, спускалась вниз, туда, где еще недавно был уничтожен главный злодей минувшей истории.
Девушка скинула капюшон темного плаща и в свете горящих факелов заискрилась, засияла солнечными зайчиками рыжая копна волос.
Луилья, а это была она, медленно прошла в центр комнаты, где еще недавно она была прикована к массивному каменному алтарю.
Казалось, это место не должно ее сюда притягивать. Но что, если это не так?
Девушка подошла ближе и провела рукой по холодному жертвенному камню.
Кривая и уродливая усмешка исказила лицо рыжеволосой девушки. Она достала из карманов плаща два небольших сосуда. В одном плескалось нечто темное и искрящееся, словно лунная дорожка в море. В другом же было нечто красное, вязкое, напоминающее кровь.
— Восстань! — девушка, откупорив темный пузырек тонкой струйкой выливала жидкость на ритуальный камень.
— Восстань, Люксор! — еще раз, уже громче и с нажимом повторила она, а это разнесло ее голос по залу.
— Восстань! — девушка откупорила второй сосуд и вылила его содержимое. — Восстань! Кровью рода заклинаю! Кровью твоей и моей! Восстань, отец!
И заклубилась, закружилась тьма и пыль вокруг. Черные и алые письмена на стенах проступили, будто нарисовали их только что яркими красками. Как раскат грома стал доноситься приступообразный дьявольский смех. С каждой секундой он был все отчетливее и громче, у простого человека кровь бы в жилах застыла от ужаса, но Луилья не ощущала страха. Она ждала. И дождалась своего.
— Ну здравствуй дочь! — кто-то тронул ее за плечо.
Девушка обернулась. Позади нее стоял рыжеволосый и сероглазый мужчина лет сорока. Словно и не было сражения, словно и не был он тем, кем был всего несколько дней назад.
— Отец! Я волновалась…
Велетов засмеялся и развел руками.
— Напрасно. Меня не так просто убить, даже если на меня падет проклятие! Жаль, что наш прекрасный план провалился! Чертовка-цыганка все же оказалась проворнее! Глупые людишки не понимают, что натворили, объединив миры заклятием, помешав мне! Так же, как они никогда не смогут понять мою боль, нашу боль… Все это время мы жили в разных мирах. Я хотел быть вместе со своей женой, но даже не догадывался где ее искать, а она… Она считала меня мертвым. Никакие мольбы о помощи, никакие уговоры не спасли нашу семью от краха! А во всем виновата она, старая ведьма! Моя жена так и умерла, будучи замужем за другим! Ты, моя дочь, росла, воспитываясь им! Радуясь солнцу, не зная, что я есть, что я знаю о тебе все. Хочу погулять с тобой, подержать тебя за ручку, провести с тобой праздники. Нет! Все это вырвали у меня из жизни! А мой сын и твой брат… Эта ведьма сделала из него чудовище! И я даже не знаю, где он! — голос Велетова от волнения сорвался и он хрипло закашлялся.
Луилья успокаивающе поглядила его по плечу.
— Отец… Жак… Наш паинька-Жак нашелся.
15.2
Марки Хварус, оставшись пока у Лорда Болот и Пустоши, с тоской глядел на только что присланную посылку — толстую тетрадь с размашистой подписью на обложке — Юлианна Айдого, королева Ивары, наследница Талисы. С любовью и нежностью он потерся щекой об обложку.
— Она осталась верна себе и все еще пишет на старой бумаге, нежели в практичном планшете… — улыбнулся он и раскрыл первую страницу. Внутри были короткие заметки, который Хварус начал читать вслух, утирая редкие слезы, отчего-то катящиеся по его щекам. Наверное, он слишком долго общался с людьми, что так стал на них похож.
Сгорал малиновый закат… Метались птицы в танце бешеном огня, свободы, ветра, крыльев…
Лелеял вечер лик луны, сиявшей нежностью на небе…. Дышали травы луговые росой кристальной. Они впитали в себя туман, что влажным покрывалом укутал вереск в диком поле…
***
А у этого Марки Хваруса удивительные глаза! Лиловые! А еще он так умеет улыбаться!
***
Есть люди, которые горят!
Они пылают, светятся, искрятся,
Весь дух их жаром пламени объят,
Глаза их своей живостью пьянят,
Мне с ними хочется навек остаться!
Да, есть такие люди-чудодеи!
Любой они растопят в сердце лед,
Искуснее любого чародея,
И я ума не приложу, не разумею,
Кто людям этим надо мною власть дает?
Быть может, помогает им наука,
Ну, психология там, социоморфизм?
Да полно думать, ест меня опять разлука!
Такие люди входят в жизнь без стука,
Но и уходят тихо, вот ведь в чем комизм…
***
Путешественники были удивительно прекрасны! Смелы! Отважны! Мало кто найдет в себе столько силы духа, чтобы отправиться искать то, что сможет помочь победить великое зло! Люксора Велетова! Интересно, какой он может быть? Такой напыщенный и злобный, может, просто сумасшедший, а, может, он похож на Хваруса? Этот капитан мне тоже сначала очень не показался. Такой высокомерный…А сейчас я и жить без него не могу!
***
Сегодня мы с Витой у Лефроя делали печенье! Оказывается, там, на Земле, сохранилось много удивительных рецептов. И Вита некоторые из них помнит! По этому случаю пишу стихи!
О печенЮшка! Ты прекрасна,
Как чуден твой песочный бок!
Теперь страдания не напрасны!
Теперь не страшен мне мой рок!
Твой аромат я все вдыхаю,
Мечтаю так, о том, о