сейчас для меня не существует никаких ограничений, поэтому могу позволить себе завалиться на кровать в любое удобное время, даже в такое не подходящее, как это. Тем более завтра желательно часов в пять быть уже на ногах, вернее на колёсах, так что с учётом этого лечь в восемь не кажется чем то совсем уж не естественным.

Раньше я часто беспричинно просыпался по несколько раз за ночь и довольно спокойно относился к этому отрицательному явлению, но в последнее время о ночных бдениях практически забыл и, возможно, поэтому этот выход из сна, явно преждевременный, показался мне таким мучительным. В висках ужасно стучало, сердце билось неритмично и пыталось выскочить из груди или в лучшем случае поменять место своего постоянного расположения, а лёгкие, по необъяснимой причине, отказывались принять воздух в требуемых организму количествах. Всё это заставило меня сначала приподняться, а затем и вовсе резко вскочить на ноги, и, что совсем уж мне несвойственно, застонать.

— Что за чёрт? — с трудом шевеля пересохшими губами, проскрипел я хриплым шёпотом, ко всему прочему ощутив на них солоноватый привкус, не позволявший сомневаться в его происхождении.

Текло из носа, приложенная к нему рука дала на возникший в гудящей голове вопрос прямой и правдивый ответ. Запрокинув поражённую непривычным недугом верхнюю часть тела, попытался остановить кровотечение самым простым способом, но несколько минут стояния в жутко утомительной позе не принесли желаемого результата. Ничего не оставалось, как принимать более радикальные меры. Поглядывая на плохо просматриваемый, давно требующий ремонта, потолок, побрёл в ванную, по дороге нажимая на клавиши выключателей, пару раз попавшихся под свободную руку. Ни один из них так и не отозвался на мой, достаточно простой, призыв о помощи, в связи с этим добывать воду был вынужден почти в полной темноте. В наших краях отсутствие света дело обычное, но вот чтобы вместе с этим и влага поступала в дом неестественно тонкой струйкой, такое случается очень редко. Наложившиеся друг на друга два техногенных события привели к тому, что кровотечение останавливал долго. Из тёмной комнаты, в более светлый коридор, выбрался минут через двадцать и только здесь окончательно убедился, что не зря с таким усердием вытягивал воду, из плохо работающего водопровода. Продолжая вытирать мокрое лицо перепачканным кровью полотенцем и доказывая себе, что ничего страшного со мной не произошло, неторопливо побрёл в сторону кухни, тихо напевая прицепившуюся во время водных процедур незатейливую мелодию. Отдавался всем занятиям так основательно, что на яркий свет, проникающий в небольшое помещение через стандартных размеров пластиковое окно, прикрытое лёгкими шторами, обратил с большим опозданием.

— Не понял, проспал что ли? — вспыхнул в голове закономерный вопрос, сразу же после увиденного.

Резко сменив направление движения почти бегом влетел в гостиную, которую так же можно было прекрасно рассмотреть, не прибегая к услугам электричества, несмотря на более плотные гардины, препятствующие полноценному проникновению наружного света в просторную комнату. Не понимая, что происходит, озабоченно взглянул на часы, из года в год двигавшие свои массивные стрелки в одном и том же направлении. Странно, но механизм, в чьей правдивости у меня никогда не возникало сомнений, показывал, что до моего запланированного пробуждения остаётся ещё час с лишним.

— Весело. Всего то двадцать минут четвёртого, а такое впечатление, что уже часов шесть натикало. — успокоившись и снова выходя на кухню, заговорил я сам с собой.

Выключатель, по чьей клавише ударил автоматически, также не сумел заставить энергосберегающую лампочку осветить своим голубым светом помещение, приспособленное для приготовления пищи в домашних условиях. Вспомнив об отсутствии электричества в квартире и ещё раз отметив про себя разногласия между временем, и освещением на улице, подошёл к плите, где приступил к варке очередной чашки, на этот раз утреннего, кофе. Налил в турку воды, как мне показалось начавшей бежать из крана с ещё меньшим давлением, кинул туда две ложки порошка, из почти пустой упаковки, помня о том, что электороподжиг мне в это утро не помощник, чиркнул спичку и тут же поднёс её к самой маленькой конфорке. Вместо ожидаемой, полноценной вспышки получил лишь жалкое шипение, обычно неудержимо вырывающегося наружу, газпромовского газа, неохотно покидавшего приютившего его на время жёлтую трубу.

— Ну это уже ни в какие ворота! — выругался я и не сдержавшись крикнул в наглухо закрытое окно: — Бордельеро какое то!

На последнем слоге ругательства выпустил из рук, с явно избыточной силой, ставший абсолютно ненужный в это утро коробок, в попытке хотя бы на ком то сорвать накопившееся внутри меня, с момента пробуждения, зло. Он, крепко ударившись о стену, нервно скрипнул и тут же забился под стол, стараясь повторно не попадаться мне на глаза, а я, не обращая внимания на его переживания, сорвался на так и продолжавшей стоять на плите нержавеющей емкости, чьё поведение, сегодня, не вызывало у меня никаких нареканий. Схватил её за длинную, деревянную ручку, уверенно торчавшую сбоку и бросил в раковину вместе со всем содержимым, приласкав при этом ещё и стену, мгновенно покрывшуюся, должно быть со страха, мелкими, буро коричневыми пятнами.

— Скотобаза! — сообразив, что излишне погорячился, бросил я в адрес безответственных коммунальщиков и направился в ванну, где мне ещё предстоит побриться трясущимися руками, в плохо освещённом помещении.

Перед самым выходом из квартиры всё же слопал бутерброд с сыром, запив его холодной водой, начавшей бежать совсем без энтузиазма. Когда ещё удастся перекусить? Ездить утром обычно много приходится и силы понадобятся. По ступенькам бежал быстро и весело. Нравиться мне скакать по ним в низ, когда все остальные жители подъезда ещё спят. Улица встретила необычно ярким, солнечным светом, приветливой улыбкой местного дворника и задушевной песней из восточного фольклора, которую он тихо мурлыкал себе под нос.

— Здравствуй Серёжа — прекратив монотонное завывание и кланяясь мне чуть ли не в пояс, сказал уже не молодой мужчина, с красивым именем Фархад, прекратив махать изрядно облысевшей метлой.

— Здравствуй дорогой — протянув для приветствия сразу две руки, как это принято на родине этого человека, сказал я в ответ.

— Чего так рано вышел? — спросил дворник, ласково прикоснувшись к моим ладоням.

— Да, вчера не сложилось в ночь поработать, вот и решил сегодня… — попытался я объяснить причину столь ранней нашей