Гэлбрэйт Серина. Будьте моими… мужьями

Бонусная история к "Сердцу огня и льда".О перипетиях личной жизни Лиссет.

* * *

Утро.

Наверное. В таком состоянии — голова словно гудящий колокол, во рту пустыня, обоняние, кажется, и вовсе еще не проснулось, создавая мерзкое ощущение затяжного насморка, — ни в чем нельзя быть уверенной.

Рядом посопели, шевельнулись и затихли. Я облизнула пересохшие губы, открыла глаза.

Господин Юлиан Оррик собственной персоной. Лежит себе на боку, лицом ко мне и, судя по ровному дыханию, еще спит. Ладненько, все могло быть и хуже. Афаллийский колдун — не самый печальный выбор. Он в меру привлекателен, мил, много шутил, не задавал лишних вопросов и когда предложил покинуть бал и плавно переместиться на какую-то закрытую вечеринку, я согласилась. Дальше была вечеринка, маленькое частное собрание для своих в одном из особняков неподалеку от императорского дворца.

Выпивка.

Много выпивки.

Невесть откуда возникший наглый кошак — следил, что ли, прошлыми двумя отказами не удовлетворившись? По-моему, откровенно приставал и лапы распускал.

Снова выпивка.

Танцы.

М-м… опять выпивка? Пес подери, дальше не помню. Хотя нет, разрозненные фрагменты всплывают.

Гостиница. Начавшиеся еще в лифте жадные поцелуи. Впопыхах содранная одежда. Круговерть из рук, ног, членов и даже хвостов… вроде бы.

О чем я только думала накануне?

Переместила взгляд с лица Юлиана на видимую из моего положения часть комнаты. Большое окно с не задернутыми шторами щедро впускало солнечный свет, с улицы доносился шум машин. Утро определенно не раннее. Интересно, в логове меня уже хватились? Шель наверняка волноваться начнет…

На талии под одеялом ощущалась рука, обнимающая по-хозяйски, и что-то пушистое касалось ног. На мою попытку пошевелиться ответило вялым подрагиванием.

Хвост! Причем мой собственный!

Это ж только по пьяни можно сотворить такую частичную трансформацию! В трезвом состоянии не повторишь ни в жизнь!

Осторожно — чисто на всякий случай — пощупала свое ухо. Фу-ух, обычное, человеческое. Провела языком по зубам — ровные, без удлиненных клыков.

— Лисонька, ты уже куда-то собралась?

Твою ж чащу!

Я не могла так низко пасть. Вот просто не могла. Даже после трехлетнего воздержания. Даже пьяная. И… куда этот-то смотрел, который безмятежно сопит передо мной в обе дырки?!

— Спи, рано еще, — мой персональный позор прижался теснее к моей спине и хвосту, обнял крепче.

— Мне… — голос прозвучал сипло и жалко, — э-эм-м… домой пора…

— Ты взрослая девочка и не обязана возвращаться домой строго к десяти. И не говори, что папенька заругает.

За что мне это наказание, а?!

Теперь ясно, почему в обрывках воспоминаний несколько больше частей тела, чем бывает обычно. Но как… как, ради праматери, я опустилась до секса с этим мелким вертлявым котом?! И этот… колдун тоже участвовал и не возражал, что странно и удивительно для человека.

Худший секс втроем в моей жизни.

Первый секс втроем в моей жизни. И я ни пса не помню!

Хотя… оно и к лучшему. Меньше помню — крепче спать буду.

— Мне правда пора, — я приподнялась на локте, пытаясь высвободиться из двойного объятия — рука Юлиана обнаружилась где-то в районе бедра. — Было… э-э, неплохо, но хорошего понемножку.

— Лисонька, конфетка моя, это было не неплохо, это было феерично, — удовлетворенно отозвался Эрин и нежно погладил меня по хвосту. — И хвостик твой мне понравился.

Да неужели? Сказать того же о его… кхм, хвосте я не могу.

Юлиан снова зашевелился, поморщился и перевернулся с бока на спину, оставив наконец мое бедро в покое.

— Нельзя ли потише? — мученически вопросил он. — Я человек, у меня похмелье тяжелее проходит.

— Лисонька хочет от нас сбежать, — охотно сообщил Эрин.

Дернув хвостом, дабы избавиться от второй наглой лапы, я кое-как села, придерживая на груди край одеяла. Сидеть с хвостом не слишком удобно, хорошо хоть, только один, а не все три. Кошак бесил по-тихому. Одежда… ну, как и следовало ожидать, разбросана по всей спальне. Надеюсь, платье уцелело. Добираться через полгорода до логова в звериной ипостаси в случае, если наряд пал смертью храбрых, не улыбалось совсем.

— Прекрати называть меня Лисонька, — не сдержавшись, огрызнулась я.

— Ты же лиса, как тебя еще называть? — искренне удивился Эрин. — Не кисонькой ведь.

— Скажи еще — киска!

— Что плохого в слове «киска»? — пробормотал Юлиан, растирая лоб и переносицу. — Если, разумеется, отбросить тот идиотский пошлый подтекст, который в него иногда добавляет нынешняя молодежь.

— А давай я за глаза буду звать тебя котиком? — язвительно предложила я, проигнорировав замечание мага.

— Как скажешь, сладкая моя.

Я сейчас его покусаю.

— Я не твоя.

— Ладно, тогда наша, — Эрин опять потянул ручонки загребущие к моему хвосту, пытаясь обнять его, будто подушку. — Я сегодня добрый.

— И не ваша. Я вообще ничья, — чего ради я с ним дебаты веду? Побаловались, и хватит, пора честь знать.

Не приведи праматерь ледышка узнает — или голову снимет за то, что сплю с возможными врагами, или будет издеваться и припоминать при каждом удобном и не очень случае.

Отпустив одеяло, отобрала хвост у кошака и слезла с кровати через изножье. Два весьма заинтересованных — некоторым и похмелье не помешало — взгляда впились в спину и пониже, внимательно изучая открывшийся вид. И ладно Эрин, ему все же положено питать слабость к данной части тела оборотня, но чтобы человеческому мужчине понравилась женская попа с рыжим лисьим хвостом?

Еще и извращенец на мою бедную больную голову.

Платье — грустная голубая лужица на ковре — нашлось посреди спальни. Утруждаться поисками белья я не стала, сгребла наряд в охапку и ретировалась в ванную комнату, найденную по запаху. Наспех, суетливо привела себя в порядок, попытки с пятой, морщась и кривясь, убрала хвост — все же для человеческого тела данная часть несколько инородна, — натянула платье, радуясь, что в порыве страсти его не порвали, не зацепили и не выдрали пуговицы с мясом. И у кого только хватило терпения с ними возиться?

— Лиссет? — донесся из-за двери голос Юлиана. — Тебе что-нибудь нужно? Средство от похмелья или завтрак…

А средства для выборочной амнезии у него, случаем, нет?

— Да, — я открыла дверь и повернулась к магу спиной, — буду премного благодарна, если поможешь. До части пуговиц даже мне неудобно дотягиваться.

Юлиан шагнул в ванную и начал застегивать неосиленные мной пуговки. Смотрю, брюки уже надел и явно сам что-то выпил — ощущался слабый