Кейс ван дер Пейл
КРУШЕНИЕ САМОЛЕТА MH17, УКРАИНА И НОВАЯ «ХОЛОДНАЯ ВОЙНА» Взгляд через призму катастрофы
ПРЕДИСЛОВИЕ К РУССКОМУ ИЗДАНИЮ
Это книга о том, как власти предержащие манипулируют общественным мнением, а точнее — о том, как эмоции, вызванные такой трагедией, как крушение пассажирского самолета в зоне военных действий в Восточной Украине в июле 2014 г., используются ради получения геополитической и экономической выгоды. В первую очередь меня волнует то, каким образом правительства западных стран и, в частности, правительство моей собственной страны, Нидерландов, продолжают использовать эту катастрофу в соответствии с проводимой НАТО политикой экономической и идеологической войны против России.
К манипулированию общественным мнением прибегают все правительства, однако в этом случае, как и во многих других, Запад недвусмысленно дал понять, что тон задает именно он. Можно было бы надеяться (возможно, наивно), что правительства других стран, в том числе России, попытаются использовать имеющуюся у них информацию, чтобы прорваться через пропаганду НАТО и просветить мировую общественность в этом вопросе и ряде других. Тем не менее мы вынуждены признать, что это не является прямой обязанностью властей. У них по определению есть другие приоритеты, и будет даже лучше, если сферу исторических расследований они оставят ученым и журналистам.
Когда же правительства и парламенты начинают предпринимать попытки определить на официальном уровне, что является исторической правдой, а что нет, то они неизбежно приходят к внесению этих положений в законодательство. Например, в ряде стран запрещено отрицать реальность систематических массовых убийств, имевших место в новейшей истории, независимо от того, называют их при этом геноцидом или нет, и т. д. В результате даже ученые, которые и не отрицали общеизвестные факты, будут тем не менее ограничены в своих выводах официальной версией исторической правды, что, по сути, нивелирует основные принципы научного исследования.
Применительно к возглавляемому Нидерландами расследованию крушения самолета МН17 это положение хорошо иллюстрирует принятый в 2010 г. законодательный акт, регулирующий работу Совета по безопасности Нидерландов (СБН), органа, которому было доверено расследование технического аспекта катастрофы. В статье 57 этого закона говорится, что не вся информация, собранная СБН, будет обнародована, или, иными словами, обнародованные им данные не обязательно будут содержать всю полученную им информацию. В частности, не будет разглашаться информация, способная нанести вред отношениям Нидерландов с другими государствами и международными организациями, либо информация, пагубная для экономических и финансовых интересов страны (статьи 57.2 а и b соответственно). В сочетании с предоставленным киевскому правительству правом вето на результаты уголовного расследования Объединенной следственной группы (ОСГ), которая в своей работе исходит из крайне спорных выводов, сделанных СБН, это значительно уменьшает достоверность любых результатов расследования.
За время, прошедшее с момента выхода книги, негативные последствия ограничений, наложенных законодательством на действия Совета по безопасности Нидерландов, и предоставления Киеву права вето стали еще более очевидными. Это наиболее ярко проявилось на второй пресс-конференции ОСГ в мае 2018 г., о которой я пишу в предисловии к английскому и немецкому изданиям книги. Две страны, входящие в состав ОСГ — Малайзия и Бельгия — отказались присоединиться к Нидерландам и Австралии, когда те приняли решение официально возложить на Россию ответственность за катастрофу, основываясь на имеющихся доказательствах (Украина решение ОСГ с удовольствием поддержала бы, однако ей не дали такой возможности, опасаясь, что это может вызвать сомнения в обоснованности обвинений). После такого раскола уголовное расследование, по сути, зашло в тупик, чего нельзя сказать о расследовании политическом.
В этом отношении особого внимания заслуживает гибель украинского военного летчика Владислава Волошина 18 марта 2018 г. По словам механика с авиабазы, именно Волошин был тем пилотом Су-25, который вернулся с задания расстроенным и говорил, что стрелял «не по тому самолету», хотя Волошин упорно отрицал, что он вообще совершал вылет в тот день. То, что я говорю в книге об ограниченности возможностей Су-25, неактуально, если речь идет об использовании ракеты «воздух — воздух», и, уж конечно, неактуально, если ракета была выпущена модернизированным СУ-25КМ («Скорпион»), который производят в Грузии при содействии израильской компании «Elbit». Такой самолет может быть вооружен ракетами «Питон» класса «воздух — воздух», которые, как и ракеты советского образца Р-27 или Р-73, вполне могли нанести штыревые и осколочные повреждения, обнаруженные в обшивке кабины пилотов малазийского «Боинга».
Относительно обстоятельств смерти Волошина (также, как и по вопросу о том, совершал ли он в тот день вылет) нет единого мнения: некоторые утверждают, что он был в подавленном состоянии, другие это отрицают. Его жена заявляет, что в таком состоянии он находился только после загадочного телефонного звонка, имевшего место за день до его гибели; с пистолета, из которого якобы застрелился Волошин, был удален серийный номер и т. д.
Еще одна важная нить, которую стоило бы распутать, это вопрос о том, почему после удара от фюзеляжа отвалилась кабина пилотов. Как я показываю в своей книге, СБН представил ложную информацию о наличии на борту МН17 большого груза литий-ионных аккумуляторов, основная часть которого находилась прямо за кабиной. По словам экспертов, даже значительно меньшее количество таких аккумуляторов, находившееся на борту другого пропавшего малазийского лайнера МН370, сделало самолет «летающей бомбой». В ходе дискуссии, разгоревшейся в Интернете относительно крушения МН17, Герман Розема, один из наиболее хорошо информированных экспертов по этому вопросу в Нидерландах (он также помогал мне в процессе работы над этой книгой), следующим образом прокомментировал версию о том, что перевозимые самолетом аккумуляторы могли взорваться после удара по кабине: «Нужно спросить об этом службу логистики Схипхола, этим должен был заниматься СБН… Уже вначале 2013 г. было известно, что такие аккумуляторы могут представлять серьезный риск для самолета в случае возникновения непредвиденных обстоятельств».
Я обозначил здесь два