Нина Павлова ИДИ КО МНЕ!» (Современные были)

Рекомендовано к публикации Издательским советом Русской Православной Церкви

От автора

Земная слава бывает разная. И ко мне она пришла в такой удручающей форме: после выхода книг «Пасха красная» и «Михайлов день» к моему дому, расположенному возле Оптиной пустыни, вереницей потянулись паломники с просьбой разрешить их духовные проблемы. Одна девушка, например, спросила: что лучше — выйти замуж за Федю или уйти в монастырь? За доверие, конечно, спасибо. Но кто я такая, чтобы благословлять на монашество или замужество?

Рассказала о своих затруднениях батюшке, а он посоветовал запереть калитку на замок и честно рассказать о себе.

Попыткой такого объяснения с читателем было предисловие к книге «Михайлов день». А поскольку другой биографии у меня нет, то отчасти повторю его.

* * *

В университете мы сдавали экзамены по научному атеизму и жили, не зная Христа. Правда, к Церкви я всегда относилась с пиететом, поскольку любила древнерусскую литературу и иконы. Но как можно веровать в Бога в наш просвещённый век? Это было выше моего понимания.

Помню, на отпевании поэта Александра Тихомирова я познакомилась со священником отцом Константином и вдруг пожаловалась ему на необъяснимую тоску, настигающую меня в моменты победоносного земного успеха. Тут ликовать бы надо, а я, отчаиваясь, не могла понять: откуда это ощущение лживости и неправды жизни, если я хочу и стараюсь жить честно?

― Не будет у вас ни покоя, ни мира в душе, пока вы не придёте к Богу, — довольно жёстко сказал священник.

«У-у, какой злобный клерикал!» — подумалось в тот миг. А через семь лет этот добрейший отец Константин крестил меня. Привёл же меня к Богу такой случай. Была у меня знакомая семья, а точнее, как бы семья. В общем, двое голубков жили в состоянии «свободной любви», категорически не желали иметь детей и скандалили так часто, что я избегала бывать у них. Когда же годы спустя я навестила их, то поразилась переменам — благодатный дом с атмосферой особой нежности в семье, а в доме весёлые красивые дети.

― Ребята, почему вы такие хорошие? — спрашиваю знакомых.

― Мы православные, — признались они с осторожностью, ибо в те годы ещё преследовали за веру.

― А что делают православные?

Расспросив знакомых, я составила для себя список из семи пунктов и озаглавила его «Жизнь православных». Оказывается, эти самые православные утром и вечером читают молитвенное правило, две кафизмы из Псалтири и Евангелие. А ещё они ходят в церковь, каются на исповеди и причащаются. Особенно подробно я записала про то, как постятся православные, ибо начинался Рождественский пост, и я решила поставить эксперимент — ровно месяц буду жить, как живут православные. А после этого поставлю точку, и всё.

С высокомерием атеистки я каждое утро «экспериментально» ходила в церковь. А через неделю пережила такое потрясение, какому нет объяснения на земном языке. Не в силах дождаться рассвета, я приходила теперь ночью к затворённым дверям храма и плакала здесь от счастья: Бог есть, Он любит нас! И как чувствуется в ночи дыхание моря, ещё сокрытого от глаз, так я чувствовала Божию любовь.

Вот так — с наивного списка под заглавием «Жизнь православных» — и начинались мои книжки. Я не решилась бы написать их, если бы старцы не настаивали: «Пиши!» Но какой из меня духовный писатель, если святые писали из опыта святости, а у меня лишь богатый опыт искушений?

— А ты пиши всё как есть, — сказал мне схиархимандрит Илий (Ноздрин).

Словом, вот уже четверть века живу в доме возле Оптиной пустыни и записываю те истории из жизни, где искушений у православных, конечно, хватает. И всё-таки мы счастливые люди, потому что хранит нас среди бед и скорбей милость Господа нашего Иисуса Христа и Его неотступная живая любовь.

Н. Павлова, член Союза писателей России

ЧАСТЬ 1 «Трижды бывает дивен человек»

Степанида

Моя сибирская прабабушка Степанида умела лечить людей травами и, говорят, была прозорливой. Во всяком случае, рассказывали такое: везут к ней больного откуда-то издалека. До дома Степаниды ещё ехать и ехать, а она уже слёзно молит Богородицу: «Божья Матерь, смилуйся! Такого тяжёлого больного везут, его же семь седмиц надо выхаживать, а меня опять из дома выгонят!»

Степаниду, действительно, выселяли из избы в баню, когда к ней привозили больных. Кому нужен лазарет в доме? Вот и молила она Богородицу избавить её от этой участи — пусть, мол, больного везут к докторам, а она на лекарку не училась. Денег за лечение она никогда не брала, к докторам относилась с величайшим почтением и, считая себя невеждой, уповала не на свои целебные отвары и мази, а на помощь Пресвятой Богородицы. Молитвенницей была Степанида.

Рассказывали, что секретаря райкома комсомола она вылечила от бесплодия, а прокурора — от шизофрении. Комсомольский вожак после рождения сына на радостях подарил бабуле домашние тапочки. А прокурор явил величайшую милость: пообещал, что не посадит Степаниду как «религиозную контру», но иконы из дома велел убрать и больных не принимать.

Иконы убрали, а Степанида куда-то исчезла. Говорят, она жила тогда в таёжной охотничьей избушке, а охотница она была знатная. Но и тут нелады: получит Степанида деньги за пушнину и давай учёные книги покупать. «Зачем? — возмущались родные. — Книга тебе есть даст? Пить даст?» Возможно, через Степаниду мне передалась та неуёмная тяга к книгам, когда я влюбилась в своего будущего мужа потому, что он был книгочеем и библиотека в его доме была богатая.

Степаниду часто обличали: «Ишь, раскомандовалась! Где это видано — столько картошки выбрасывать?» А дело было так. У бабушки Марии, папиной мамы, на одном участке картошка уродилась здоровая, а на другом — поражённая картофельным раком. Эту раковую картошку Степанида велела выбросить. «Рехнулась бабка!» — говорили родные. Словом, ели больную картошку и нахваливали: «Вкусно!» А через несколько лет бабушка Мария умерла от рака. Возможно, это случайное совпадение, но однажды на лекции доктор сказал, что беременным не рекомендуется есть картошку, поражённую картофельным раком. Значит, такая картошка неполезна.

Совсем не помню лица Степаниды, но помню её руки. Вот она потрошит курицу и извлекает ю из куриного желудка ярко-жёлтую морщинистую шкурку. Такие шкурки обычно выбрасывают, а она их сушит и толчёт в порошок. Зачем? Ответ на этот вопрос пришёл десятилетия спустя. У мамы начались проблемы с желудком, и врач-гастроэнтеролог сказал: «Самые дорогие и