"мыслящими прежде" и "предвидящими" события.
Я написал эту книгу не для того, чтобы кого-то и в чем-то обвинить или навязать во что бы то ни стало свою точку зрения на проблемы, связанные с ликвидацией последствий аварии на Чернобыльской АЭС. Моя задача совершенно другая: изложить свою точку зрения на проблему, которая спустя 20 лет уже не кажется такой однозначной, как она представлена официальными службами. Авария, случившаяся на Чернобыльской АЭС, — категория историческая. И ее трагический опыт останется в истории в том виде, в каком он будет использован последующими поколениями. Без подделок и прикрас. Правда о чернобыльской аварии, как и любая другая историческая правда, не должна зависеть от изменения общественно — политической ситуации в стране. А в связи со строительством в России новых АЭС печальный опыт чернобыльской аварии должен быть изучен во всех подробностях: и не только технических, но и социально — психологических. Через Чернобыль, как через войну, прошли сотни тысяч людей. И было бы правильно, если бы каждый из участников этой трагедии рассказал о своем в ней участии. Важно все. Любой опыт надо сохранять и анализировать. Тем более такой, как чернобыльский! Для того чтобы сегодня знать, что делать, а завтра не выяснять, кто был виноват вчера.
Заключение
Прошло 20 лет. А чернобыльскую тему так и не договорили до конца. Еще не высказались все "ликвидаторы". Не подвели итоги работы по ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС медики и социальные работники. Может быть, потому, что очень больное место в нашей истории? Скорее всего, так и есть. В России всегда неохотно открывали тот или иной пласт истории, который по тем или иным причинам оказывался закрытым. А если и открывали, то чаще тогда, когда вымирало поколение свидетелей тех событий. В результате события оказывались не рассказанными до конца, а у последующих поколений (своих проблем хватает) может не оказаться времени, чтобы разобраться в прошлом. Но в истории многое возвращается на круги своя. В наше время, например, в виде терроризма или цунами, низкого профессионализма, а чаще всего — в результате заурядной человеческой беспечности. Осенью 2004 года, как потом выяснилось, какой-то студент-шутник через Интернет намекнул, что на Балаковской АЭС произошла авария. В поселке началась паника. Люди принялись скупать в аптеках различные соединения йода. И принимать их внутрь. Причем не только в виде йодистого калия, но и в виде молекулярного йода, да еще растворимого в спирте. В результате — ожоги и госпитализация. Слухи об аварии оказались ложными, однако народ с трудом успокоили. А теперь для сравнения цитата из статьи Вл. Иткина и Л. Черненко "Быль и небыль Чернобыля", газета "Красная звезда" от 7 мая 1986 года:…в инфекционных больницах города (Киева. — Е. М.) нам сообщили о случаях, которые имеют отношение к событиям в Чернобыле. Жизнь есть жизнь, в ней бывают паникеры. Воспользовавшись необдуманными советами, некоторые люди принимали препараты, которые, якобы, должны защитить их от радиации. А произошло обратное — наступили отравления. Вот от этого теперь и лечатся". Очень похоже, но почему-то не смешно. Выводы опять не сделаны. И следующее поколение учится на своих собственных ошибках, не учитывая опыта поколения предыдущего. Газета "Дело" от 8 октября 2004 года информировала своих читателей, что после скандального продления официально истекших сроков эксплуатации был вновь запущен первый энергоблок Ленинградской АЭС. Сегодня на территории России работают пять энергоблоков, уже выработавших свой запланированный проектом ресурс. "Ленинградский (первый блок) — самый опасный из них", — считает заместитель директора Всероссийского НИИ атомного энергетического машиностроения Игорь Острецов. Есть примеры и посерьезнее. Та же газета "Дело" от 18 октября 2004 года сообщила, что на той же Ленинградской АЭС кто-то украл три запорных клапана, предназначенных для одного из энергоблоков. Ущерб оценили в 700 тысяч рублей. Начальник ОВД города Сосновый Бор Виктор Гнедько так прокомментировал исчезновение клапанов: "Я вообще не понимаю, почему это преступление вызвало такой переполох. Такие кражи у нас происходят часто. Выносят оборудование, подделывают документы и продают на другие объекты. Смею вас заверить, что это самая обычная кража". Похоже, что руководство АЭС и ОВД Соснового Бора плохо понимают, что "такой переполох" вызван не столько фактом кражи, сколько тем, что существует сама возможность осуществления на территории Ленинградской АЭС подобных преступлений. От них недалеко и до террористического акта.Я написал эту книгу не для того, чтобы кого-то и в чем-то обвинить или навязать во что бы то ни стало свою точку зрения на проблемы, связанные с ликвидацией последствий аварии на Чернобыльской АЭС. Моя задача совершенно другая: изложить свою точку зрения на проблему, которая спустя 20 лет уже не кажется такой однозначной, как она представлена официальными службами. Авария, случившаяся на Чернобыльской АЭС, — категория историческая. И ее трагический опыт останется в истории в том виде, в каком он будет использован последующими поколениями. Без подделок и прикрас. Правда о чернобыльской аварии, как и любая другая историческая правда, не должна зависеть от изменения общественно — политической ситуации в стране. А в связи со строительством в России новых АЭС печальный опыт чернобыльской аварии должен быть изучен во всех подробностях: и не только технических, но и социально — психологических. Через Чернобыль, как через войну, прошли сотни тысяч людей. И было бы правильно, если бы каждый из участников этой трагедии рассказал о своем в ней участии. Важно все. Любой опыт надо сохранять и анализировать. Тем более такой, как чернобыльский! Для того чтобы сегодня знать, что делать, а завтра не выяснять, кто был виноват вчера.