Вместе с тем советское политическое и военное руководство понимало, что отныне, какой бы из двух способов действий — стратегическое наступление или стратегическая оборона — ни был бы выбран, необходимо, чтобы развертывание вооруженных сил производилось в полной безопасности, то есть не подвергаясь решительной атаке со стороны противника ранее окончания мобилизации и полного развертывания.
Но, как говорил Отто фон Бисмарк, государство, прекратившее наступление, начинает отступать. На 3-й сессии Верховного Совета СССР в мае 1939 г. советское правительство официально заявило, что границу Монгольской Народной Республики «мы будем защищать так же решительно, как и свою собственную»[17]. Приказом НКО СССР от 4 сентября 1938 г. Тихоокеанский флот и Краснознаменная Амурская флотилия, как уже говорилось, были оперативно подчинены командующим отдельными армиями[18].
В оправдание своих действий в отношении МНР японские власти утверждали, что границей между МНР и Маньчжурией в районе восточнее и юго-восточнее озера Буир-Нур служит река Халхин-Гол. В действительности же по официальным картам граница МНР с Маньчжурией проходила в этом районе восточнее Халхин-Гола по линии Хулат-Улайн-Обо, Номон-Хан-Бурд-Обо. На этой линии со дня образования МНР постоянно находились посты пограничной охраны МНР. До начала событий эта граница МНР с Маньчжурией, проходящая восточнее Халхин-Гола, никем, в том числе и маньчжурской стороной, не оспаривалась.
В соответствии с соглашением в МНР были направлены части Красной Армии, из которых был сформирован 57-й особый корпус. Советская сторона принимала действенные меры по защите дальневосточных рубежей СССР и союзной МНР. В частности, было решено увеличить численность советских войск на Дальнем Востоке, укреплялись границы, завершалось строительство многих оборонительных районов на наиболее угрожаемых направлениях. Наряду с этими важными оборонными мероприятиями значительная работа проводилась по дальнейшему развитию экономики в районах Дальнего Востока. От Забайкалья до берегов Тихого океана развернулось строительство заводов, создавались военные городки. Усилиями молодежи, приехавшей со всех концов страны, вырос новый промышленный центр Дальнего Востока — Комсомольск-на-Амуре. На постоянное местожительство в различные области Дальнего Востока выехало большое количество демобилизованных воинов.
Планируя агрессивные действия, японское командование избрало объектом нападения восточный выступ в районе реки Халхин-Гол. Овладение этим районом дало бы японцам ряд преимуществ. Река Халхин-Гол — шириной 100–130 м и глубиной 2–3 м — имеет крутые спуски, некоторые участки заболочены и труднопроходимы для боевой техники. В нескольких километрах к востоку от реки протянулась гряда господствовавших высот. Наряду с этим в долине реки было много песчаных котлованов; здесь же в Халхин-Гол впадала река Хайластын-Гол, разрезавшая на две части район предстоящих боевых действий, что было невыгодно для советско-монгольских войск[19]. С маньчжурской стороны к этому району близко подходили две железные дороги, ближайшая же железнодорожная станция для снабжения советских и монгольских войск находилась на расстоянии 650 км. Степной и безлюдный район восточнее реки Халхин-Гол охранялся лишь отдельными пограничными дозорами, заставы находились в 20–30 км от госграницы.
Японская сторона на своих топографических картах обозначила границу Манчжоу-Го (марионеточное государство, созданное Японией в 1932 г. на территории Северо-Восточного Китая) по реке Халхин-Гол, которая фактически проходила восточнее. По их мнению, это должно было создать «правовую основу» для нападения. Наиболее серьезный инцидент произошел уже 11 мая 1939 г. На другой день японцы ввели в бой пехотный полк, поддержанный авиацией, и, оттеснив пограничные заставы монгольской народной армии (монгольская Народно-революционная армия), вышли к реке Халхин-Гол. Так начались боевые действия, длившиеся более четырех месяцев.
В мае 1940 г. И. В. Сталин вызвал к себе Г. К. Жукова, уже назначенного на должность командующего Киевского особого военного округа, и присутствовавший в его кабинете член Политбюро М. И. Калинин задал Г. К. Жукову вопрос: «Какую основную цель, по вашему мнению, преследовало японское правительство, организуя вторжение?» Г. К. Жуков ответил: «Ближайшая цель — захватить территорию МНР, находящуюся за рекой Халхин-Гол, а затем построить на реке Халхин-Гол укрепленный рубеж, чтобы прикрыть проектируемую к постройке вторую железную дорогу стратегического назначения, которая должна пройти к границе нашего Забайкалья западнее КВЖД».
В январе 1939 г. советская военная разведка передала в центр сообщение, в котором приводилось высказывание о России одного из высокопоставленных немецких полковников — Гиммера: «Знаете ли, об Россию кроме нас (немцев) многие обломали себе зубы. Однако я знаю, что планами похода на Советский Союз полны головы многих… Но Россия лежит далеко, и дорога туда не путь для прогулок, она ведет в даль, которая кажется мне более чем фантастической»[20].
1 марта 1936 г. в беседе с И. В. Сталиным председатель американского газетного объединения «Скриппс-Говард Ньюспейперс» г-н Рой Говард спросил: «Какова будет позиция Советского Союза в случае, если Япония решится на серьезное нападение против Монгольской Народной Республики?» На что Сталин ответил: «В случае, если Япония решится напасть на Монгольскую Народную Республику, покушаясь на ее независимость, нам придется помочь Монгольской Народной Республике». Далее Говард спрашивает: «Если вспыхнет война, то в какой части она может развиться раньше? Где грозовые тучи войны больше всего сгустились — на Востоке или на Западе?» Сталин ответил: «Имеются, по-моему, два очага военной опасности. Первый очаг находится на Дальнем Востоке, в зоне Японии. Я имею в виду неоднократные заявления японских военных с угрозами в адрес других государств. Второй очаг находится в зоне Германии. Трудно сказать, какой очаг является наиболее угрожающим, но оба они существуют и действуют»[21].
В конце 1930-х гг. и на Западе, и на Востоке уже запахло порохом. В этих условиях на приграничные военные округа возлагалась особая задача — быть готовым к немедленным действиям. Дело шло к новой мировой войне. Вскоре ее пламя перекинулось на Восток, что свидетельствовало о стремительном вовлечении этого региона в новый мировой конфликт.