Давным-давно, в далёком-предалёком царстве жил да был прославленный витязь, могучий, храбрый и привлекательный, услада дамских глаз и сердец, преисполненный доблести, благородства и прочих достоинств. Оседлал он однажды верного своего скакуна и отправился за тридевять земель совершать великие подвиги во имя своенравной красы-царевны, которая неожиданно ему приглянулась.

  - Я вручу свои руку и сердце лишь тому, - заявила царевна толпе своих воздыхателей, что день ото дня ошивались во дворце в надежде добиться её расположения, - кто совершит хотя бы один великий подвиг, память о котором сохранится навечно и будет передаваться от поколения к поколению в виде преданий, песен и поэм.

  Изящным пальчиком царевна указала вниз, себе под ноги:

  - В глубоких пещерах под основанием дворца расположен склеп, заставленный потемневшими надгробиями тех героев, что приходили ко мне свататься, да вместо этого в дальних странах кончину нашли. Многих из вас ожидает та же участь, но тому из вас, кто вернётся со славой, я буду принадлежать до конца моих дней.

  Помрачнели воздыхатели, искавшие царевниной благосклонности, да делать нечего, пришлось им в путь-дорожку собираться. Лишь прославленный витязь и без чужого наказа поехал бы свершать великие подвиги, потому что сам ощущал в том потребность. Известно же, что все великие натуры желают войти в историю, сделав что-нибудь значительное, выдающееся и запоминающееся.

  Долго ль, коротко ль нёс его верный скакун, покуда не забрёл в край высоченных гор, чьи снежные вершины подпирали небо, а ущелья и пропасти были столь глубоки, что не было слышно, как упавший в них камень достигает дна. В этих узких ущельях, на крутых склонах, отрогах и перевалах непрерывно свистели и выли свирепые ветры, словно вырвавшиеся из бездны адские демоны, а с крутых вершин то и дело срывались снежные и каменные лавины, хороня под собою всякую живую тварь, кому не посчастливилось оказаться внизу.

  С опаской оглядел витязь неприступные горы и призадумался. "Как же мне преодолеть их и попасть в чудесные и дивные страны по ту сторону? Надо бы отыскать проводника, чтобы показал мне верную тропу. Ведь как-то же люди туда-сюда ходят..."

  Порыскал витязь в предгорьях, но так и не встретил ни одной живой души. Весь этот край казался вымершим, словно одолела здесь всю живность какая-то напасть, а кого не одолела, тот сам поспешил убраться подобру-поздорову. Ни пастуха не попалось витязю, ни путника, ни захудалой бездомной собачонки, зато нашёл он бел-горюч камень с полустёршимися письменами. Камень указывал на еле приметную тропу, по которой неведомо сколько никто уже не ходил, а надпись гласила: "Странник, поберегись! Ни за что на свете не следуй этой тропою, какая бы нужда тебя ни гнала. Ибо проходит сия тропа мимо мрачной глубокой пещеры, в чьих недрах поселилось ужасное медное чудище. Не сыскать на всём белом свете более свирепого, злобного и кровожадного зверя. Ни меч, ни копьё, ни стрела его не берут. Многие смельчаки пытались победить чудище, да все пали ужасною смертью. Всему живому несёт это чудище погибель и никого не щадит. Оно то ревёт и стонет в пещере, до смерти пугая всех своим рыком, а то выползает наружу и наугад сеет разрушения где попало. Путник! Если тебе дорога жизнь, скорей поворачивай назад и держись подальше от этого проклятого места!"

  Взыграла в славном витязе кровь.

  - Видать неспроста, резвый мой скакун, принёс ты меня в эти горы, - сказал он коню и ласково потрепал его по холке. - Сама судьба дарит мне шанс показать себя и тем завоевать сердце царевны, утерев всем соперникам нос. Одолею чудище, прославлюсь на весь белый свет и своенравная краса не посмеет мне отказать. Ну, а если сложу в бою буйну голову, значит так тому и быть!

  Пришпорил витязь скакуна и помчался по неприметной тропе. Ни злые горные ветры, ни хлёсткие дожди со снегом, ни коварные лавины не в силах были его остановить.

  Вскоре подъехал витязь к зловещей пещере и убедился в том, что она и впрямь глубокая-преглубокая и мрачная-премрачная. Из её недр несло нестерпимым жаром и ядовитыми миазмами, от которых всё живое хирело, чахло и увядало. Возле пещеры и в самом её зеве всё было усеяно растерзанными и истлевшими останками людей и животных. Медного же чудища видно не было, оно скрывалось во тьме и лишь было слышно, как оно ворчит, хрипит, тяжело дышит и беспокойно ворочается. На каждое его движение земля отзывалась лёгкой дрожью.

  Сколь ни могуч был витязь, но и он не смог выдержать ядовитых миазмов. Помутилось у него сознание и он чуть было не лишился чувств, покрыв своё имя позором. К счастью, скакун его, которому тоже нелегко пришлось, закусил удила и понёсся куда глаза глядят. А чудище видно спало, потому и в погоню за ними не бросилось.

  Три дня и три ночи конь и его всадник блуждали неведомо где в полуобморочном состоянии и случайно набрели на цветущую долину, спрятанную среди гор. Остановился конь на берегу быстрой реки, бегущей с высокогорий, скинул седока на мелководье и сам с наслаждением погрузился в бурные прохладные волны. Очухался витязь, умылся, напился и с недоумением огляделся.

  - Где это я? Куда меня нелёгкая занесла?

  Тут он вспомнил про своё фиаско у пещеры и пригорюнился. По всему выходило, что с наскока чудище не взять. Для этого требовались как минимум две вещи: зачарованные доспехи, дающие неуязвимость, и меч-кладенец. Где их искать, витязь не представлял. Ни одной волшебной вещи он в жизни не видывал, слышал лишь, что их тайны ведомы чародеям, а раз так, следовало первым делом сыскать чародея.

  Но сперва нужно было подкрепить силы. Полез витязь в седельную суму и обнаружил, что взятые с собою припасы насквозь пропитались ядовитыми миазмами и сделались несъедобны.

  - Не хватало мне ещё голодной смертью помереть! - в сердцах воскликнул витязь, швыряя припасы на землю.

  Тут конь его беспокойно заржал, начал бить копытом и прядать ушами, как бы указывая на что-то хозяину. Присмотрелся витязь и различил на другом берегу реки скрытую зарослями развалюху, ветхую и покосившуюся.

  "В таких хибарах обычно отшельники живут, - обрадованно подумал