делает. «Жду Энди, хочу получить деньги», — ответила она. Чтобы избавиться от нее, Моррисси сказал, что Уорхола сегодня не будет. «Ничего, я подожду», — сказала она.

Около 14:00 она поднялась на лифте. Моррисси повторил, что Уорхол не приедет, а ей тут быть нельзя. Она ушла. После этого она поднималась на лифте еще семь раз, пока не приехала вместе с Уорхолом в 16:15. В черной водолазке и плаще, причесанная, с макияжем, с накрашенными губами; в руках бумажный пакет. Уорхол даже заметил: «Ты смотри, как Валери хорошо выглядит!» Моррисси велел ей уйти: «…У нас дела, и если ты не уйдешь, я тебе вышибу мозги и выброшу вон, а я не хочу…» Тут зазвонил телефон. Ответил Моррисси — это Вива звонила Уорхолу. Затем Моррисси ушел в туалет. Пока Уорхол говорил по телефону, Соланас выстрелила в него трижды. Между первым и вторым выстрелом — оба мимо — Уорхол кричал: «Нет! Нет! Валери, не надо!» Третья пуля прошла через левое легкое, селезенку, печень, пищевод и правое легкое.

Пока Уорхол лежал в луже крови, Соланас дважды выстрелила в Марио Амайю, искусствоведа и куратора, который ждал встречи с Уорхолом. Пятым выстрелом она попала Амайе в правый бок; Амайя убежал в заднюю комнату и захлопнул дверь. Соланас повернулась к Фреду Хьюзу, менеджеру Уорхола, приставила пистолет к его голове и нажала на спуск, но пистолет заклинило. Тут открылся лифт — внутри никого не было. «Смотри-ка, лифт пришел, — сказал Хьюз. — Поезжай, Валери, а?» Она ответила: «Хорошая идея», — и уехала.

Уорхола в состоянии клинической смерти доставили в больницу Матери Колумба Кабрини, где пять врачей оперировали его пять часов и в итоге спасли ему жизнь.

В восемь вечера Соланас сдалась новичку-полицейскому, регулировщику на Таймс-сквер. Сказала: «Меня ищет полиция. Меня хотят задержать». Затем вынула из карманов автоматический пистолет 32‑го калибра и пистолет 22 калибра и протянула их полицейскому. Объявила, что застрелила Энди Уорхола, и пояснила: «Он слишком контролировал мою жизнь».

В 13‑м полицейском участке ее засыпала вопросами толпа журналистов и фотографов. Когда спросили, зачем Соланас это сделала, она ответила: «У меня много причин. Прочтите мой манифест — он вам расскажет, кто я есть». У нее сняли отпечатки пальцев и предъявили ей обвинение в умышленном нападении и ношении огнестрельного оружия.

В тот же вечер Валери Соланас предстала перед судьей уголовного суда Манхэттена Дэвидом Гэтцоффом. Ему она сказала: «Я нечасто стреляю в людей. Я это сделала не просто так. Уорхол связывал меня по рукам и ногам. То, что он собирался со мной сделать, уничтожило бы меня». Когда судья спросил, может ли она нанять адвоката, она ответила: «Нет, не могу. Я хочу защищать себя сама. Это дело останется в моих компетентных руках. Я поступила правильно! Мне не о чем жалеть!» Судья изъял ее замечания из судебного протокола, и Соланас отправили в больницу Бельвью на психиатрическое обследование.

13 июня 1968 года дело Валери Соланас рассматривал судья Верховного суда штата Томас Дикенс; ее интересы представляла радикальная феминистка адвокат Флорине Кеннеди, называвшая Соланас «одной из ярчайших представительниц феминистского движения». Кеннеди потребовала судебного предписания о явке в суд, поскольку Соланас безосновательно поместили в психиатрическую клинику, но судья отклонил ходатайство и отправил Соланас обратно в Бельвью. Ти-Грейс Эткинсон, президент нью-йоркского отделения Национальной организации женщин, присутствовала на заседании и говорила, что Соланас — «первая выдающаяся воительница за женские права».

28 июня Соланас предъявили обвинение в покушении на убийство, вооруженном нападении и нелегальном ношении оружия. В августе ее признали невменяемой и отправили в больницу Уорд-айленда.

В августе 1968‑го «Олимпия Пресс» опубликовала «ОТБРОС: манифест» вместе с эссе Мориса Жиродиа и Пола Красснера.

Ночью накануне Рождества Уорхолу позвонили в «Фабрику»; звонила Соланас. Она потребовала, чтобы Уорхол заплатил ей 20000 долларов за ее рукописи, чтобы она могла защитить себя в суде. Она требовала снять с нее все обвинения, больше снимать ее в кино и взять ее в «Шоу Джонни Карсона». Сказала, что если Уорхол этого не сделает, «она всегда сможет повторить».

В июне 1969‑го Валери Соланас признала свою вину и была приговорена к трем годам тюрьмы за «предумышленное нападение с намерением нанести ущерб»; в счет срока засчитали год, проведенный в психиатрической клинике. Есть мнение, что отказ Уорхола давать против нее показания сыграл свою роль в сокращении срока.

Из женской тюрьмы штата Нью-Йорк в Бедфорд-Хиллз Соланас выпустили в сентябре 1971 года; ее снова арестовали в ноябре 1971‑го за угрожающие письма и звонки разным людям, включая Энди Уорхола. В 1973 году Соланас неоднократно попадала в психиатрические больницы, в 1975‑м провела восемь месяцев в больнице Южной Флориды.

25 июля 1977 года журналист «Виллидж Войс» Хауард Смит взял у Валери Соланас интервью. Она утверждала, что работает над новой книгой о «всяком говне» своей жизни, под названием «Валери Соланас». По ее словам, она должна была получить 100 000 000 долларов аванса от членов «Мафии», которых она называла «Денежные Мужики»; она пространно говорила о «Контактном Лице» из этой организации.

В интервью она обсуждала «Общество Тотального и Беспощадного Расчленения и Отмены Самцов»: «Это гипотетическое общество. Нет, «гипотетическое» — не то слово. Это просто литературный прием. Организации ОТБРОС не существует». Смит: «Это только вы». Соланас: «Это даже не я… То есть мне это видится состоянием сознания. Иными словами, женщина, мыслящая определенным образом, — это ОТБРОС. Мужчина, который думает определенным образом, — член мужской группы поддержки ОТБРОС».

Она также опровергала то, что говорил Смит в 1968‑м: «Там, где вы утверждаете: «Она мужененавистница, а не лесбиянка…» По-моему, так нельзя. Потому что я была лесбиянкой… Хотя в то время я была асексуальна, меня интересовало много чего другого… понимаете, то, как это было сказано, оставляло впечатление, будто я гетеросексуальна…»

В следующем номере «Виллидж Войс», 1 августа 1977 года, вышла еще одна статья Хауарда Смита «Валери Соланас отвечает». В ней Соланас проясняла неточности предыдущего интервью. Речь шла, в частности, о том, что: 1) В публикации «Манифеста» в «Олимпии Пресс» были искажения, «слова и даже большие куски предложений выпали из текста, из-за чего целые абзацы невнятны»; и 2) «Войс» отказался опубликовать адрес «Контактного Лица», хотя для Соланас это была одна из важных причин беседовать со Смитом. Она назвала Смита безнравственным с журналистской точки