<p>

Полуночный звонок</p>

   - А что вы расскажете о мистике и потустороннем, Дмитрий? - обратился ко мне достопочтенный Вернер Аллофс - активист ассоциации Христианско- социального союза в Регенсбурге.

   Германия. Страна, которую я обожаю с детства и за чью сборную по футболу болею с восьми лет. Её успехи на чемпионатах мира и Европы, равно как и победы "Баварии" в Лиге Чемпионов - праздник для моей души. Во внутреннем первенстве я вообще-то переживаю за "Кёльн", но сейчас для кёльнцев предел стремлений - не вылететь из Бундеслиги, а о еврокубках они могут лишь мечтать. А ведь когда-то в восемьдесят шестом в финале Кубка УЕФА с самим мадридским "Реалом" бились. Довели страну демократы, впрочем, я увлёкся.

   Очень кстати, что моя двоюродная сестра переехала из наших краёв именно сюда. Её муж ухитрился получить румынское гражданство (проклятое наследие румынской оккупации Бессарабии с 1918 по 1940) и, как гражданин Евросоюза, легально работает на немецкой земле. А воссоединение семьи - святое дело для германских властей. Всё ради будущего детей. Вот так я и заехал к ней в гости в старинный баварский город с давней и славной историей.

   - Семьдесят лет советской власти, конечно, сильно ударили по суевериям и религиозным пережиткам, - улыбнулся я, - но в последующие три десятилетия мистика и оккультизм вернули почти все позиции в народных умах. В конце концов мы же не Китай, где они официально запрещены. Так что, да - я расскажу о потустороннем и приведу пример из моей жизни.

   - Даже так? - вскинул бровь герр Аллофс.

   - Вот именно, - кивнул я, - где ещё произойти мистическому и таинственному, как не в стране, которой не существует, и которую не найдешь ни на одной карте мира. Приднестровье. Узкая полоска вдоль левого берега Днестра, плюс славный город Бендеры и пара сёл на правом. Никем не признанное крошечное государство, призрачная зона, где таинственно пропадают деньги, товары и многое что ещё. Я долго мог бы рассказывать о нём, но вам хватит самого главного. У нас рождаемость как в Германии, а зарплаты и уровень жизни - как в Намибии. Это бывшая германская колония в Африке, где вы учинили кровавую расправу над племенами гереро и нама. Были же времена, когда белый человек мог всласть пострелять в чернокожих, и его считали героем, а не преступником. Хотя, кто знает, не вернёте ли вы всё на круги своя? Канцлер впускает в Германию миллион сирийских беженцев, и, пожалуйста, - в Бундестаге заседают ультраправые популисты и в немалом числе. А кто слышал об этих интеллектуалах-евроскептиках ещё в 2013 году? Гитлер тоже на выборах 1928 получил лишь жалкие два с половиной процента голосов.

   - Вот поэтому она уже и не Председатель ХДС, - мрачно произнёс Вернер, - как сказал Талейран, это хуже, чем преступление, это - ошибка. Хорошо ещё, что левые и "зелёные" знатно пощипали социал-демократов. Ну, не зря у вас говорят - и на старуху бывает проруха.

   - Возвращаясь к нашему Приднестровью, - продолжил я, - неудивительно, что при таких показателях за три десятка лет его население сократилось с семисот пятидесяти тысяч до жалких четырёхсот семидесяти пяти, почти половина из которых - пенсионеры. С такими темпами лет эдак через двадцать вопрос о его признании и дальнейшей судьбе естественным образом решится самим собой. Скажу вам, как профессиональный историк - место проклятое. То густо - тирагеты, Черняховская культура, переселение славян, тиверцы, уличи и всё такое, то... бац - нашествие гуннов, татар, турки, Перестройка и всё - пусто. Вот такие у нас в Приднестровье пироги!

   Мою же историю я начну с того, как уволился с одной из бендерских обувных фабрик. Забавно, сорок пять лет назад её помогали строить восточные немцы, а все последние годы свою обувь она в основном поставляла именно в Германию. Изготавливала по заказу одной немецкой фирмы. Я же, не особо напрягаясь, работал в отделе продаж, где отвечал, как гласила моя должность, за маркетинг и рекламу. Если откровенно, то по большей части я просто фотографировал наши образцы, обрабатывал их в "Фотошопе", после чего заносил в базу данных, вставлял в коммерческие предложения и выкладывал на сайте. Пару раз, правда, пришлось разработать макеты рекламных баннеров, а также нескольких ежегодных каталогов, но десятилетний опыт фото дизайнера не пропьёшь, благо, что большего трезвенника ещё поискать надо, так что всё проходило без сучка и задоринки. К сожалению для меня истинным владельцем фабрики, то есть мажоритарным акционером был, как это говорят у нас, один очень авторитетный бизнесмен с весьма бурным и тёмным прошлым, шлейф которого тянулся ещё с памятных, лихих девяностых. Фабрику он приобрел по случаю и с одобрения властей в середине нулевых, после чего укатил в Москву, где и находился последующие десять лет. Почти всё это время они с директором ладили тихо-мирно, но в один прекрасный момент владельца совершенно не устроили финансовые показатели предприятия. Действовал авторитетный бизнесмен круто, быстро и решительно. Директора вышвырнули из его кресла за день, по слухам, заставив написать заявление об уходе под угрозой физической расправы над его близкими. Ещё вечером он руководил предприятием, а уже утром производственное совещание проводил ставленник владельца, который до этого рулил сетью его обувных магазинов. Это смело можно называть классическим рейдерским захватом, но из уважения к частной собственности и поговорке "хозяин - барин" я скажу немного иначе. Владелец совершенно не чтил Трудовой кодекс. Говорят, прежний директор обратился за помощью к президенту нашей маленькой, но гордой республики, но тот его попросту не принял, тем самым тонко намекнув, на чьей он стороне. Вдвойне неприятно, учитывая, что в прошлом президент дважды посещал фабрику и выступал перед её трудовым коллективом - в первый раз, когда избирался депутатом в наш Верховный Совет, а во второй - накануне президентских выборов. На этой встрече я присутствовал лично и даже сидел в первом ряду. Скажу честно - выглядит очень культурным и вежливым человеком. И я ведь отдал за него мой голос. Вот как теперь жить, дядь Мить? Так и живём.

   Вместе с директором ушли также и его супругу, которая возглавляла наш отдел, а заодно с ней и мой главный инструмент - неплохую зеркалку "Никон", к которой я уже прикипел душой. Грустно глядя на опустевший рабочий стол, я