<p>

Пролог</p>

<p>

 </p>

<p>

...Луч прожектора ярким языком лениво лизнул забор из колючей проволоки и уперся в пятачок земли, на котором распластался лейтенант Антон Макарьев.</p>

<p>

«С возвышенности меня сейчас видно, как на ладони», - с леденящим сердце ужасом успел подумать Антон.</p>

<p>

Тишину августовской ночи прорезал треск автоматной очереди. Впереди, всего в полуметре от того места, где лежал Макарьев, песок фонтанчиками взвился вверх.</p>

<p>

Антон, - почти машинально, не целясь и даже не поднимая головы, - нажал на спусковой крючок «калашникова». Автомат в его руках возмущенно плюнул огнем, затрясся и загрохотал. Дуло было направлено вверх под углом, и очередь вспорола небо слишком высоко над неясными черными тенями около забора.</p>

<p>

Ответом был беспорядочный шквал огня. Несколько коротких очередей с визгом пронеслись над головой Макарьева.</p>

<p>

Антон перестал стрелять, резко дернулся вправо и перекатился почти к самому проволочному забору. И вовремя - не прошло и нескольких секунд, как в то место, где он только что лежал, ударила прицельная и длинная автоматная очередь.</p>

<p>

Макарьев приподнял голову и увидел, что один из стрелков привстал с земли и из своего короткого автомата буквально поливает огнем его прежнюю позицию.</p>

<p>

Он поймал на мушку хорошо различимый на фоне светлеющего предрассветного неба силуэт врага и выстрелил. «Калашников» громыхнул короткой очередью, поперхнулся и замолчал. Патроны закончились.</p>

<p>

Стрелок на возвышенности сломался, гортанно вскрикнул и тяжело повалился на землю.</p>

<p>

«Попал!» - Макарьев отшвырнул прочь бесполезный теперь автомат, на ощупь расстегнул кобуру и вытащил пистолет. Но прицелиться не успел. Еще одна зыбкая черная тень на возвышенности приподнялась и сделала резкий замах рукой в сторону Антона.</p>

<p>

«Граната!» - Макарьев испуганно зажмурил глаза и вжался в землю. Он совершенно ясно осознал, что ни спрятаться, ни убежать уже не успеет. Да и негде было спрятаться, и некуда было бежать в этой почти идеально ровной и плоской степи... Маленькая, ребристая и неотвратимая смерть неслась к Антону по навесной траектории, чтобы сотнями металлических осколков пригвоздить к пыльной поверхности земли его распластавшееся среди высохшей травы тело...</p>

<p>

…Антон всполошено вскинулся и открыл глаза.</p>

<p>

В купе было по-прежнему темно и душно. Колеса поезда «Москва – Ташкент» оглушительно грохотали на стыках рельсов. За окном вагона начиналось безграничное пространство, соединившее в себе усыпанное звездами небо и непроницаемо черную казахстанскую степь.</p>

<p>

«Приснится же такое!» – Макарьев вытер тыльной стороной ладони покрывшийся холодной испариной лоб, повернулся на правый бок и снова уснул.</p>

<p>

 </p>

<p>

 </p>

<p>

1.</p>

<p>

23 мая 1988 года.</p>

<p>

Афганистан, Кабул.</p>

<p>

Здание Центрального Комитета Народно-демократической партии.</p>

<p>

 </p>

<p>

- Заходи, Ахмад, - полнотелый черноволосый мужчина оторвал взгляд от лежавшей перед ним папки с бумагами и показал рукой на стул около письменного стола. - Присаживайся, разговор у нас будет долгим и серьезным.</p>

<p>

- Рад приветствовать вас, уважаемый Махтари, - посетитель слегка наклонил коротко стриженую голову, выражая свое почтение к хозяину кабинета, мягко ступая по ковровому покрытию, прошел к стулу и сел. Ахмад Мухаммед Нарханг командовал одной из полевых частей цорандоя и почти постоянно кочевал по северным провинциям, вылавливая и уничтожая вооруженные отряды исламской оппозиции.</p>

<p>

- Ну, что там у нас по последней операции? - Шах Нур Махтари решительным жестом отодвинул бумаги на край стола. - Были проблемы? Можешь говорить спокойно, мой кабинет защищен от прослушивания.</p>

<p>

- Все прошло удачно, уважаемый Махтари, - тонкие губы посетителя сложились в довольную улыбку. - Товар успешно переправлен через границу и получен нашими друзьями. Деньги уже поступили. Канал очень надежный...</p>

<p>

- Это хорошо, что канал надежный, - Махтари устало откинулся на спинку кресла. Черные колючие глаза изучающе буравили гостя. - Плохо то, что наше дело, может быть, придется свернуть.</p>

<p>

Улыбка исчезла с лица посетителя. Взгляд Нарханга мгновенно сделался холодным и жестким.</p>

<p>

- Это невозможно, уважаемый Махтари. В деле заняты многие достойные люди. И ваша доля...</p>

<p>

- Причем здесь моя доля, Ахмад? - раздраженно прервал собеседника хозяин кабинета. - Есть вещи, которые стоят выше нашей с тобой доли в этом деле. Государственная политика страны, например.</p>

<p>

- Я что-то не пойму, уважаемый Махтари... Ваше положение в стране может решить все проблемы... Одно только ваше слово и...</p>

<p>

- В Афганистане - да, - утвердительно закивал Махтари. - А вот за пределами страны - нет... Да, я - министр. Да, я член политбюро Центрального комитета партии. Но... Ты слышал, что вчера в Москве Горбачев и Наджибулла согласовали график вывода советских войск?</p>

<p>

- Ну, в общих чертах… - Ахмад неопределенно пожал плечами. Он привык жить сегодняшним днем и его никогда не интересовали переменчивые ветры в высоких политических сферах. - Только причем здесь наше