Я не скину Джамала с крыши, точно так же, как он не скинет меня.
Потому что мы лучше вас.
Над нами кружит вертолет, медленно опускаясь на крышу. Он появляется на сцене с опозданием, точно так же как толпа появилась раньше, чем нужно было. Если бы мне удалось точнее всё сдирижировать, эти придурки появились бы в тот самый момент, когда я садилась в вертолет. Но они не дождались правильного момента, бедные ублюдки. Потому что они не знают своё место и не знают свою роль.
С другой стороны, то же относится и к рекламодателям - все эти производители автомобилей и газированных напитков, толкачи таблеток для похудания и продавцы зубной пасты, мебельщики, изготовители подгузников для стариков, компании выпускающие коллекционные монеты, брокеры, приторговывающие офшорным золотом, чирлидеры, рекламирующие энергетики... Никто из них даже не понимал, что своими деньгами они готовят мир к финальной битве.
Толпа прибыльна, но не очень предсказуема. Этому меня научил мой ментор. У него не было плана на финальную битву, когда его толпа пришла за ним, несмотря на то, что он должен был всё видеть за версту.
И никто из этой толпы, состоящей из разрозненных банд и группировок, сжигающих сейчас страну, не подготовил никакого плана.
У моего ментора не было плана.
И у моих боссов не было плана.
И у моих рекламодателей не было плана.
И у моих коллег не было плана.
Мы сшили толпу под заказ и выставили на показ их отличия. Мы стравили одну толпу с другой, демографические срезы рекламных долларов, вбивая клин между двумя прибыльными сегментами рынка. По всему городу, по всей стране мои конкуренты выращивали свои толпы, своих собственных фанатов и хэйтеров, побуждая их, раздражая их, уверяя их в том, что их угнетают, над ними издеваются. Точно так же, как я уверяла своих.
У нас был один алгоритм по ворошению муравейников, так почему все теперь удивляются, что муравьи грызут друг друга?
И кто в своем уме не подготовит план действий на случай финальной битвы?
Вертолет садится, лопасти замедляются. Двери открываются, я тяну Джамала за руку. 'Полетели, давай свалим из этой сраной страны'.
'Но...' Он в растерянности. 'Разве ты не хочешь остаться и возглавить их? Твои сторонники теперь точно последуют за тобой'.
'Ты думаешь у них тут появится победитель? Посмотри что эти ублюдки творят друг с другом'.
Он уставился на меня с таким удивленным выражением лица, что я не могла не притянуть его к себе и поцеловать. 'Дорогуша, мне тебя еще так многому надо научить'. Я подталкиваю его к двери вертолета. 'Конечно мы не остаемся. Мы сматываемся. И первая остановка - в каком-то роскошном месте. Думаю маленький уютный островок с белым песочком сейчас - как раз то, что надо'.
'А что с деньгами? Кто-то в мире теперь еще доллары принимает?'
'А, насчет этого'. Я буквально впихиваю его в вертолет. 'Не беспокойся. Я обменяла всю валюту. Теперь у меня только юани, харибо крипта, швейцарские франки и новозеландские доллары. Я всё поменяла пока мы бежали по лестнице. Перед тем, как я заказала вертолет'.
'То есть ты действительно всё спланировала?'
'Ну не всё'. Я опять целую его. 'Тебя и вовсе не планировала'.
Я подаю сигнал пилоту, мы готовы. Мотор увеличивает обороты. Я прижимаюсь к Джамалу, вертушка поднимается в воздух.
Он может стать хорошим мужем. Из тех, кто готов постоять за свою женщину, даже когда она разрывает мир на части. Устроимся на тихом тропическом островке, на другой стороне земного шара, дети наши будут жить в авторитарной и безопасной стране, в которой не будет места расколам и беспорядкам, не будет места людям, желающим подзаработать на искусственно раздуваемых обидах.
И, возможно, когда-нибудь наши дети вернутся в этот гадюшник, чтобы очистить завалы, а потомки этих любителей расколов будут глазеть с восхищением на наши блестящие воздушные корабли, застывшие над ними. Они упадут на колени, поклоняясь нам, а мы будем медленно проплывать над горсткой оставшихся в живых после долгих междоусобных войн, в которых никогда не было острой необходимости, но о которых они так сильно мечтали. Они будут с изумлением смотреть на то, как должна выглядеть настоящая цивилизация.
А может они никогда и не восстановятся. В любом случае, меня это уже мало волнует. Наш вертолет поворачивает и летит в сторону заходящего солнца. Под нами языки пламени красиво светятся в сумерках. Весь город в огне. Вся страна горит.
Я буду без устали рассказывать своим детям, что я была лучшей в своем деле. Пятнадцать лет я был Божьей Матерью, опускающей грехи своим последователям, и я была яростной Кали, несущей огонь.
И зарабатывала пятьдесят миллионов в год.
И всё еще буду расстраиваться от того, как блядь сильно они мне не доплачивали.